Взгляд кролика

Глава 21. И у меня защипало в сердце

Котани-сэнсей написала на доске: «Что это?», потом повернулась к классу и сказала:

— Тема сегодняшнего урока — «Что это?».

— Что это еще за «Что это?», — громко спросил Кацуичи.

— Если б ты знал, что это еще за «Что это?», то тема бы не называлась «Что это?», — ответила учительница. Вид у нее при этом был таким серьезным, что все не выдержали и расхохотались.

Сегодня Котани-сэнсей проводила открытый урок. Учителей собралось довольно много. Они выстроились в шеренгу

вдоль задней стены класса.

Первый раз с начала своей работы в школе Котани-сэнсей вела урок в присутствии взрослых людей. Она очень нервничала — быть такой же невозмутимой, как Адачи, у нее явно не получалось.

— Пожалуйста, напишите в своих тетрадках: «Что это?». Теперь пишите: «Котани-сэнсей внесла в класс большую коробку». Написали? Молодцы.

Дальше будете писать сами.

Будете записывать то, о чем вы подумали.

Котани-сэнсей вышла в коридор и втащила в класс завернутую в белую тряпку картонную коробку размерами примерно метр на метр.

— Ого, какая коробища! — сказал кто-то из детей.

Большая, правда? Как вы думаете, что там внутри?

— Телевизор, — крикнул Кацуичи.

— Обогреватель! Вентилятор, — вслед за Кацуичи начали выкрикивать остальные.

— Отлично, теперь напишите в своих тетрадках, что, как вам кажется, лежит внутри коробки. А если вы еще вдобавок напишете, почему вам так кажется, то у вас получится хорошее сочинение.

Дети принялись старательно писать. Только Тэцудзо не писал. Он сидел и не отрываясь смотрел на коробку.

— Так. Джунъичи-кун, пожалуйста, прочти нам, что у тебя получилось. С самого начала. Джунъичи встал и прочел:

— Котани-сэнсей внесла в класс большую коробку. Я подумал: «Интересно, что там внутри?» Все закричали: «Телевизор, обогреватель» и еще много чего. Я думаю, что может быть это и телевизор, но пословица говорит: «Поспешишь — людей насмешишь».

Поэтому я решил написать, что я не знаю, что лежит в коробке.

Стоявшие у задней стены учителя заулыбались, кто-то из них хихикнул. «Джунъичи, как всегда, в своем репертуаре», — подумала Котани-сэнсей.

— Хорошо, — сказала она, — теперь я сниму эту белую тряпку.

Котани-сэнсей развернула тряпку, и все увидели коробку из-под цветного телевизора.

— Я же говорил, что это телевизор! — радостно закричал Кацуичи.

— Записывайте в тетрадку, что вы подумали.

Котани-сэнсей немного подождала и вызвала Кацуичи.

— Кацуичи-кун, прочти, что ты сейчас написал.

— Я же говорил, что это телевизор! — начал читать Кацуичи. — Я это понял с самого начала. Я сразу угадал. Я молодец. — Дочитав, он с сомнением посмотрел по сторонам.

Тэцудзо все так же сидел, не отрывая глаз от коробки.

— Хорошо, идем дальше.

Котани-сэнсей разорвала картонную коробку. В ней оказалась еще одна — из-под мандаринов. У задней стены послышался приглушенный смех.

Дети зашумели, потом схватились за карандаши и принялись писать.

— Выходит, что это не телевизор. Кацуичи-кун, прочтешь нам, что ты в этот раз написал? Пожалуйста.

Кацуичи встал и прочел:

— Котани-сэнсей плохая. Она меня предала.

Теперь учителя смеялись уже в полный голос. Орихаши-сэнсей вытирал навернувшиеся на глаза слезы.

— Извини, Кацуичи, я не хотела тебя обидеть. Постарайся угадать, ладно? — Котани-сэнсей подошла к мальчику и погладила его по голове.

— Загляните в коробку, — сказала Котани-сэнсей и, оторвав крышку, пронесла коробку по рядам. То, что лежало в коробке, было похоже на мандарины, обернутые в газетную бумагу. Коробка была полна этими шариками до краев.

— Не верьте ей, это не мандарины! — закричал Джунъичи.

— Не верьте мне, это не мандарины, — повторила за ним Котани-сэнсей. — Посмотрите хорошенько, подумайте, а потом пишите.

Все сразу стали серьезными и задумались. Никто не отвлекался.

«Как они изменились за несколько месяцев, эти дети», — подумал Адачи-сэнсей, стоявший вместе с другими учителями у задней стены.

— Так, теперь пусть Мичико-тян прочтет нам, что она написала.

— Я подумала: «Наверное, это яблоки». Яблоки круглые. Их можно завернуть в газету, и получатся шарики. Поэтому я подумала, что это яблоки. Это точно не мандарины.

Я посмотрела Котани-сэнсей в глаза и увидела, что она нас обманывает.

Котани-сэнсей развернула газетные шарики — в них ничего не оказалось. На дне коробки из-под мандаринов стояли четыре коробки из-под пирожных.

Дети снова зашумели.

— Это что, пирожные?

— Ну… — неопределенно ответила Котани-сэнсей.

— А там одинаковое, в этих коробках? — спросила Тэруе.

— Одинаковое, — сказала Котани-сэнсей и добавила: — Я немножко нечестно с вами поступила. Если только смотреть — трудно отгадать, что лежит внутри. Я была не права.

Давайте теперь послушаем, как звучит то, что лежит в этих коробках. Слушайте внимательно.

Котани-сэнсей взяла одну из коробок и легонько ее потрясла. Внутри что-то зашуршало. Она проделала то же самое с остальными тремя коробками.

Звук был одинаковый.

— Я понял, — сказал Такеши.

— Я тоже понял.

— И я поняла, — послышались отовсюду детские голоса.

— Вот так вот сразу? — спросила учительница.

— Я знаю, что угадал, — уверенно сказал Такеши, выпятив грудь.

— Ну, тогда пиши в тетрадку.

Котани-сэнсей едва успела это сказать, как уже весь класс сосредоточенно заскрипел карандашами. Урок получился на славу. Идея с коробкой себя оправдала — еще чуть-чуть, и дети, сами того не замечая, напишут целое сочинение.

Причем напишут с интересом, а значит, и результат будет интересный.

— Такеши-кун, читай.

— Сэнсей изо всех сил пытается нас обмануть. Но, когда я услышал звук в коробке, я сразу догадался. И я сказал себе: «Ура-ура-ура!» Потому что в этих коробках лежат либо вкусные печенюшки, либо конфеты в бумажных фантиках! Они так шуршат, если потрясти коробку. За то, что она нас обманывала, Котани-сэнсей решила угостить нас конфетами и печеньем.

Она замечательная! Я ужасно рад!

Сзади опять засмеялись. Котани-сэнсей тоже засмеялась.

— Все понятно, вы решили, что я приготовила для вас сладости.

— А что, нет? — спросил враз погрустневший Такеши.

— Даже и не знаю, что сказать.

— Там ведь сладости, сэнсей?

— Точно сладости! Признавайтесь!

Обстановка накалялась. А что, если в коробках не окажется конфет? Тогда, наверное, дети разорвут Котани-сэнсей на части.

— Давайте сделаем так: я вам сейчас дам потрогать эти коробки, а вы сами решите — сладости это или нет. Хорошо?

Учительница поделила класс на четыре группы и каждой группе выдала по коробке. Дети по очереди трясли коробки, кто-то даже пытался их нюхать.

Вдруг один мальчик воскликнул:

— Там что-то есть!

— Ну ты дурак, — сказал ему Такеши. — Понятно, что там что-то есть. Это же с самого начала было ясно.

Мальчик, которого звали Хиромичи, сказал:

— Да нет, ты не понимаешь. Вот послушай. Там внутри что-то шевелится.

Слышишь? Во, снова зашуршало.

— И правда шуршит… — дети ошарашенно переглядывались. Они так быстро передавали коробку по кругу, что даже не заметили, что внутри что-то шевелится.

— Это жуки! — радостно сказал кто-то из детей.

— Жуки-олени! Точно!

Да уж, жуки-олени, пожалуй, будут поинтересней конфет. Дети были в восторге. Они записывали что-то в свои тетрадки и нет-нет да и поглядывали на стоявшие на столе коробки из-под пирожных.

Из коробок доносились глухие постукивания и шуршание. Настроение у всех было отличное!

После того как стало ясно, что в коробках находится что-то живое, Тэцудзо, казалось, даже перестал дышать. Котани-сэнсей подумала, что своим взглядом он скоро просверлит в картоне дырку.

— Хиромичи-кун, твоя очередь читать.

— Это жуки-олени. Ну пожалуйста, пожалуйста. Умоляю!

Пусть это будут жуки-олени. Сэнсей, ну пожалуйста, ну что вам стоит!

— Час от часу не легче, — сказала Котани-сэнсей. — Вы только что думали, что это конфеты — оказалось, что не конфеты. Теперь вы думаете, что это жуки, но может быть, вы снова ошибаетесь.

Дети заволновались. Они с тревогой смотрели то на учительницу, то на коробки.

— Только не подумайте, что мне нравится вас мучить. Это не так. Мы прямо сейчас откроем коробки, и вы узнаете, что там лежит.

Дети радостно загалдели.

— Еще только одно. Скажите мне, что вы сейчас чувствуете?

— Как сердце стучит — быстро-быстро!

— Как будто я сейчас в обморок упаду.

— А я как будто описаюсь сейчас, — послышались с разных сторон голоса.

— Пожалуйста, запомните это чувство, — очень серьезно сказала Котани-сэнсей.

Потом она перерезала ножницами клейкие ленты, которыми были обмотаны коробки.

— На счет три открываем коробки. Раз-два-три! Открывайте!

Дети, затаив дыхание, открыли заветные коробки. По классу пронесся восторженный возглас — в коробках копошились маленькие красные раки.

Котани-сэнсей дала детям немного пошуметь, потом сказала:

— Каждый из вас получит по одному раку. Пожалуйста, заботьтесь о нем как следует!

— Ур-ра! — радостно завопил Такеши.

Похоже, Котани-сэнсей на этот раз удалось избежать расправы.

— Так, а теперь все посмотрите на меня, — сказала она. — Нам надо сделать еще одну вещь. Я уверена, что вы справитесь. Сегодня вы больше всего волновались в тот момент, когда открывали коробку. И еще в тот момент, когда вы поняли, что лежит внутри.

Я попрошу вас написать в тетрадках, что вы почувствовали. Это будет последняя часть вашего Сочинения. На этом мы закончим урок.

— Хорошо, сэнсей! — Дети с готовностью принялись писать.

Присутствующие на уроке учителя восхищенно наблюдали за происходящим. Обычно для первоклассника написать даже самое простое предложение — задача не из легких. А тут учитель говорит: «Пишите», — и весь класс хватается за карандаши и пишет.

Чудеса, да и только.

В дальнем углу класса, как раз там, где стояли учителя, лежали стопки детских дневников. Это были растрепанные, кое-где порванные тетрадки, со следами грязных рук на страницах. Было видно, что в каждую такую тетрадку Котани-сэнсей и ее ученики вложили немало труда.

Ота-сэнсей пришел в класс до начала занятий и успел немного полистать эти дневники. Больше всего его поразила запись в дневнике мальчика по имени Сатору. «Теперь понятно, — отложив тетрадку в сторону, подумал учитель, — почему у Котани дети с такой легкостью пишут сочинения».

«В середине второй трети я начал вести дневник. Теперь я встаю очень рано, чтобы Котани-сэнсей успела проверить, что я написал. Я не люблю вставать рано. Когда я только начал вести дневник, у меня даже не было времени играть.

Сначала я писал очень мало, потому что не знал, что писать. Но Котани-сэнсей сказала: «Постарайся, у тебя получится». На следующий день я написал на две строчки больше.

Мне было плохо. Я написал: «Больше не могу! Ненавижу этот дневник». Тогда Котани-сэнсей написала мне: «Сатору-кун, это очень хорошо, что ты честно написал, что ненавидишь вести дневник.

Но надо потерпеть, потому что хотя сейчас тебе тяжело, зато потом ты не раз еще подумаешь: «Как хорошо, что я не бросил свой дневник». Надо уметь трудиться. Это нелегко, но тебе это только на пользу. Чем больше ты трудишься, тем умнее становишься.

Писать сочинение очень трудно. Если я пишу целый вечер, то у меня иногда даже зубы начинают болеть. И так сильно болят, что я не могу жевать. Сатору-кун, а у тебя болят зубы, когда ты пишешь сочинение?

Не болят? Значит, тебе надо больше стараться!» Когда я не знал, о чем писать, я выходил из дома и куда-нибудь шел. Каждый раз в другое место. Чем больше я ходил, тем больше я мог написать.

И когда мне становится лень, я всегда вспоминаю, что мне написала Котани-сэнсей, и стараюсь не лениться».

Котани-сэнсей даже не думала, что она будет так волноваться. Краем глаза она заметила, как Тэцудзо взял карандаш. Проходя по рядам, учительница украдкой взглянула на мальчика и увидела, что тот сосредоточенно что-то пишет в своей тетрадке.

Сердце чуть не выскочило у нее из груди. Когда Тэцудзо отложил карандаш, Котани-сэнсей сказала:

— Ну что, написали?

— Да! — дружно ответили все.

— Так, кого же мне вызвать?

Котани-сэнсей колебалась. Ей очень хотелось прочитать сочинение Тэцудзо — это было первое сочинение, которое он написал на уроке. Но она боялась обидеть мальчика — а вдруг он написал что-то совсем бессвязное и все будут над ним смеяться?

Что же делать?

У Котани-сэнсей голова пошла кругом. Ей вдруг показалось, что она слышит голос: «Детям нужно доверять. Нужно в них верить».

«Я верю в Тэцудзо!» — подумала Котани-сэнсей.

— Давайте посмотрим, что написал Тэцудзо-тян, — сказала она и взяла у мальчика тетрадку. Быстро пробежала глазами то, что он написал, — как будто прочитала молитву.

«я матрел и матрел и ищо матрел и матрел в каропку и снова матрел и атуда палезли эти красныи мне защипала носу какакда пьешь газирофку мне защипала серце я люблю этих красных я люблю катани-сэнсей»

Котани-сэнсей прочла вслух:

— Я смотрел в коробку. Я все смотрел в нее и смотрел. И вдруг оттуда полезли эти красные.

У меня защипало в носу. Так бывает, когда пьешь газировку. И у меня защипало в сердце.

Я люблю этих красных, я люблю Котани-сэнсей.

Когда Котани-сэнсей дошла до слов «я люблю Котани-сэнсей», у нее задрожал голос. Слезы уже давно стояли в глазах. Не в силах больше сдерживаться, она отвернулась.

Кто-то из детей захлопал в ладоши. И вот уже со всех сторон зазвучали аплодисменты. Они становились все громче и громче. Адачи-сэнсей хлопал в ладоши.

Орихаши-сэнсей хлопал в ладоши. Все хлопали в ладоши.

Класс дрожал от рукоплесканий.

В оформлении использованы иллюстрации Томоко Хаягава.

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5,00 out of 5)


Сейчас вы читаете: Взгляд кролика