Сочинение на тему «Сестра моя — жизнь» Б. Л. Пастернака
«Сестра моя — жизнь» Б. Л. Пастернака Книга «Сестра моя — жизнь» — вторая книга стихотворений Пастернака. Стихотворения, которые собраны в ней, объединены общей идеей, общими образами. Книга имеет собственную композицию: вступление, основную часть, состоящую из нескольких циклов, и » послесловие «. Интересно, что во многих своих произведениях Пастернак идет от музыки; это особенно характерно для данной книги и заметно в одновременном присутствии одних и тех же образов в разных стихотворениях , причем в первом образ
В кашне, ладонью заслонясь; Сквозь фортку крикну детворе: «Какое, милые, у нас Тысячелетье на дворе?
» Здесь проявляется свойственное Пастернаку отношение к истории; он воспринимает себя и мир принадлежащими истории, как «второй вселенной, воздвигаемой человечеством в ответ на явление смерти с помощью явлений времени и памяти» ; лирический герой воспринимает себя как звено времени; он «вечности заложник/ У времени
Что в мае, когда поездов расписанье, Камышинской веткой читаешь в купе, Оно грандиозней Святого писанья И черных от пыли и бурь канапе. Это стихотворение — концентрация мироощущения лирического героя; здесь заявлено равенство человека и жизни, человека и мира, жизни и мира. Все сотворенное кем бы то ни было имеет право на существование; вещь сотворена, следовательно, вместе со своим возникновением она вошла в историю и стала равна ей. В первый раз природа как реальное проявление жизни мира изображается в стихотворении «Плачущий сад».
Здесь заметен переход от ада к самому лирическому герою: Ужасный!
— Капнет и вслушивается, Все он ли один на свете. Мнет ветку в окне, как кружевце, Или есть свидетель… К губам поднесу и прислушаюсь, Все я ли один на свете… Природа становится средством приобщения к истории.
В связи с образом сада можно рассмотреть стихотворения «Зеркало» и «Девочка»; интересно, что вначале стихотворение «Зеркало» носило название «Я сам». Дорожкою в сад, в бурелом и хаос К качелям бежит трюмо… Огромный сад тормошится в зале В трюмо — не бьет стекла!
Отождествление себя с садом становится для лирического героя средством самовыражения; сад, как мир, характеризуется общностью существующей в нем жизни. Прямое отождествление себя и сада мы видим и в стихотворении «Девочка»: Из сада, с качелей, — с бухты-барахты Вбегает ветка в трюмо!..
Родная, громадная, с сад, а характером — Сестра! Второе трюмо! В стихотворении «Душистою веткою машучи…», где выражено единство всех явлений бытия: Пусть ветер, по таволге веющий, Ту капельку мучит и плющит.
Цела, не дробится… Очень интересно стихотворение «Ты так играла эту роль!..», где, возможно, выражено восприятие лирическим героем жизни как игры .
Особенно характерны строки: И, низко рея на руле Касаткой об одном крыле, Ты так! — ты лучше всех ролей Играла эту роль! Они дают возможность вспомнить «Чайку» Чехова; вообще в стихах Пастернака ассоциации играют значительную роль; так, например, они важны в «Балашове»: Мой друг, ты спросишь, кто велит, Чтоб жглась юродивого речь? В природе лип, в природе плит, В природе лета было жечь.
Здесь задан вопрос, но на него не дается ответа.
Он дан в стихотворении «Давай ронять слова…». Характерно, что эпиграфом к нему служат процитированные только что строки; все стихотворение является преддверием ответа: Ты спросишь, кто велит? — Всесильный бог деталей, Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг. Это стихотворение, несмотря на то что оно не последнее, как бы заключает всю книгу — настолько исчерпывающе дан ответ. Здесь мы видим, кого Пастернак считает центром природы, культуры, мира; при этом подтверждается тождество всего созданного, сотворенного Богом: Кому ничто не мелко, Кто погружен в отделку Кленового листа… Характерным свойством книги «Сестра моя — жизнь» является очевидное присутствие в ней творящейся истории.
Так, в стихотворении «Весенний дождь» мы видим: Это не ночь, не дождь и не хором Рвущееся: «Керенский, ура!», Это слепящий выход на форум Из катакомб, безысходных вчера… Наконец, последнее стихотворение, где хотелось бы заметить наибольшее сближение природы, мира и человека, — это «Наша гроза»: Гроза, как жрец, сожгла сирень И дымом жертвенным застлала Глаза и тучи расправляй Губами вывих муравья.
В книге есть цикл «Занятие философией», включающий в себя «Определение поэзии», «Определение души» и «Определение творчества». Эти стихотворения по мысли как бы предваряют «Давай ронять слова…». В «Определении поэзии» мы видим характерный предметный ряд: …Это — ночь, леденящая лист, Это — двух соловьев поединок… Все, что ночи так важно сыскать…
Здесь ночь уподоблена центру жизни.
«Определение творчества» же сводится к определению мироздания: «Мирозданье — лишь страсти разряды, человеческим сердцем накопленной». Таким образом, антропоморфность мира ложится в основу определения самого этого мира. Итак, мы видим, что книга «Сестра моя — жизнь» — единое произведение, где присутствует несколько развивающихся тем.
Центральная — тема любви, от нее и зависят все остальные, сама же она выражена настолько полно в жизни природы и мира, что не может быть исчерпана.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)