Розанов В. В. биография

РОЗАНОВ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ , русский мыслитель, прозаик, публицист, литературный критик. Родился 20 апреля 1856 в Ветлуге Костромской губ. в семье лесничего. Рано осиротел, детство прошло в нищете. Иждивением старшего брата окончил гимназию в Нижнем Новгороде и поступил на филологический факультет Московского университета, который окончил в 1880. До 1893 был учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца и г. Белого . Учительская среда оказалась совершенно чуждой и даже враждебной Розанову, преподавание тяготило его, мешало писательству

— естественному следствию его умственного развития еще в университетские годы.

Согласно Автобиографии , важнейшим импульсом этого развития послужили сочинения Д. С. Милля, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова и западноевропейских вульгарных материалистов. Целиком в этом русле написана первая статья Розанова Исследование идеи счастья как идеи верховного начала человеческой жизни, в 1881 отвергнутая журналом «Русская мысль» «по причине тяжелого слога». Зато другое его «небольшое исследование» Об основаниях теории поведения удостоилось университетской академической премии и явилось зародышем «сплошного

рассуждения на 40 печатных листов» О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания.

Оно вышло в Москве в 1886 и не имело ни малейшего резонанса в научно-философских кругах — по-видимому, было сочтено дилетантским умствованием, поскольку в нем предлагался полный пересмотр познавательной деятельности в качестве комплексного интеллектуального переживания. Философические устремления Розанова постепенно сменялись религиозными, о чем свидетельствуют его насыщенные полемикой статьи Органический процесс и механическая причинность ; Отречение дарвиниста — против проф. К. А. Тимирязева; Место христианства в истории , Цель человеческой жизни , Красота в природе и ее смысл . Репутации философа они Розанову не создали, но помогли свести знакомство с Н. Н. Страховым и К. Н. Леонтьевым, а те открыли ему дорогу в консервативную журналистику — он стал одним из ведущих авторов новообразованного в 1890 журнала «Русское обозрение», издававшегося на личные средства Александра III при кураторстве К. П. Победоносцева. Свое публицистическое творчество 1890-х годов Розанов именовал «Катковско-Леонтьевским периодом».

Он регулярно публиковался в «Русском вестнике», «Вопросах философии и психологии», «Биржевых ведомостях», «Московских ведомостях» и особенно в газете А. С. Суворина «Новое время» — штатным сотрудником этого издания Розанов стал в 1898. До этого он, оставив гимназическое преподавание и переехав в Санкт-Петербург, несколько лет служил чиновником Центрального управления государственного контроля . К началу 1900-х годов Розанов создал себе прочную репутацию плодовитого и яркого консервативного журналиста. Большая часть его многочисленных статей этого периода собрана в книгах Сумерки просвещения , где на базе собственного опыта Розанов обличает российскую систему школьного образования; Природа и история , Религия и культура , Литературные очерки . Однако главным и наиболее известным его сочинением стала опубликованная в 1891 в «Русском вестнике» и вышедшая несколькими отдельными изданиями Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского.

Опыт критического комментария. Творчество и личность Достоевского изначально привлекали Розанова, и это предопределило не только его критическую репутацию, но и личную судьбу: чтобы лучше понять любимого писателя, Розанов женился на его бывшей любовнице, А. П. Сусловой , которая, изуродовав жизнь супругу и бросив его, не пожелала дать ему развода, и второй — счастливый — брак Розанова оставался в глазах церкви и государства незаконным со всеми вытекающими отсюда прискорбными последствиями. Легенда же положила начало изучению религиозных аспектов творчества Достоевского, хотя в ней речь идет не о самих произведениях, а о восприятии их содержания , как и в других литературно-критических статьях Розанова, начиная с нашумевшего программного цикла Старое и новое , где полемически мотивируется отказ от «наследства 60-70 годов». К началу 1900-х годов мировоззрение Розанова вполне сформировалось: «понимание» в целом было предрешено и постоянно расширялось тематически, в принципе не имея пределов. Однако «пониманию» этому, на его собственный взгляд, недоставало органичности, которая требовала слияния мышления с бытом: именно он признавался «сферой целостного существования личности» . Быт одушевляла стихия пола и скрепляли семейные узы.

Соответствующие размышления и соображения Розанова, нередко спонтанные, вдохновили его статьи, собранные в двухтомнике Семейный вопрос в России , а также, по собственным его словам, «главную идейную книгу» В мире неясного и нерешенного, вышедшую к 1904 двумя изданиями. Его собственная мучительная семейная ситуация спровоцировала напряженные размышления о значении и роли российской церковности . Попытку решающего обобщения религиозной проблематики представляют книги Розанова Темный Лик и Люди лунного света , где в сексуальном ключе выявляется и оценивается «метафизика христианства» и доказывается несостоятельность христианской религии с точки зрения обустройства обыденной жизни. Однако, по-видимому, неправомерно объявлять Розанова, как это делал Д. С. Мережковский, подобным Фр. Ницше «антихристианином».

Следует учитывать и его нарочитое тяготение к крайностям, и характерную амбивалентность его мышления. Так, ему удалось прослыть одновременно юдофилом и юдофобом; революционные события 1905-1907 он считал не только возможным, но и необходимым освещать с различных позиций — выступая в «Новом времени» под своей фамилией как монархист и черносотенец, он под псевдонимом В. Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения. Закономерной кульминацией творчества Розанова явились его сочинения необычного жанра, ускользающего от строгого определения, однако укорененного в его журналистской деятельности, предполагавшей постоянную, как можно более непосредственную и вместе с тем выразительную реакцию на злобу дня, и сориентированного на настольную книгу Розанова Дневник писателя Достоевского.

В опубликованных сочинениях Уединенное , Смертное , Опавшие листья и предполагавшихся сборниках В Сахарне, После Сахарны, Мимолетное и Последние листья автор пытается воспроизвести процесс «понимания» во всей его интригующей и многосложной мелочности и живой мимике устной речи — процесс, слитый с обыденной жизнью и способствующий мыслительному самоопределению. Этот жанр оказался наиболее адекватным мысли Розанова, всегда стремившейся стать переживанием; и последнее его произведение, попытка осмыслить и тем самым как-то очеловечить революционное крушение истории России и его вселенский резонанс, обрела испытанную жанровую форму. Его Апокалипсис нашего времени публиковался невероятным по тому времени двухтысячным тиражом в большевистской России с ноября 1917 по октябрь 1918 . Характерно, что этот реквием по российскому государству и русской культуре первоначально мыслился как периодическое издание статей на темы политические, религиозные и общекультурные под общим заглавием Троицкие березки: «так, какую-нибудь ерунду, и вдруг — раз, мысль, два — мысль. Разрослось чудище…» . Жанр оправдал себя: Апокалипсис оказался редкостным и бесценным художественно-историческим свидетельством очевидца и мыслителя, погребенного под обломками рухнувшей империи.

Центральной философской темой в творчестве зрелого Розанова стала его метафизика пола. В 1898 в одном из писем он формулирует свое понимание пола: «Пол в человеке — не орган и не функция, не мясо и не физиология — но зиждительное лицо… Для разума он не определим и не постижим: но он Есть и все сущее — из Него и от Него». Непостижимость пола никоим образом не означает его ирреальности.

Напротив, пол, по Розанову, есть самое реальное в этом мире и остается неразрешимой загадкой в той же мере, в какой недоступен для разума смысл самого бытия. «Все инстинктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождающегося бытия, т. е. что это загадка рождающегося пола». В розановской метафизике человек, единый в своей душевной и телесной жизни, связан с Логосом, но связь эта имеет место не в свете универсального разума, а в самой интимной, «ночной» сфере человеческого бытия: в сфере половой любви. Розанову было чуждо то метафизическое пренебрежение родовой жизнью, которое в истории европейской и русской мысли представлено многими яркими именами. Философ-платоник, певец Вечной Женственности Вл. С. Соловьев сравнивал процесс продолжения рода человеческого с бесконечной вереницей смертей.

Розанов же каждое рождение считал чудом — раскрытием связи земного мира с миром трансцендентным: «узел пола — в младенце», который «с того света приходит», «от Бога его душа ниспадает». Любовь, семья, рождение — это для Розанова и есть само бытие, и он готов был говорить об «онтологии» половой любви. Розановская апология телесности, его отказ видеть в теле, и прежде всего в половой любви, нечто низшее и тем более постыдное, в гораздо большей степени спиритуалистичны, чем натуралистичны. Розанов постоянно подчеркивал духовную направленность своей философии: «Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, которые не имели бы в себе духовного начала», «пол выходит из границ естества, он — вместе естественен и сверхъестественен» и т. п. Религиозная позиция Розанова с течением времени претерпела серьезные изменения. В конце 1890-х годов он, сопоставляя стоицизм и христианство, утверждал: «Стоицизм есть благоухание смерти, христианство — пот, муки и радость рождающей матери, крик новорожденного младенца…

Христианство — без буйства, без вина и опьянения — есть полная веселость, удивительная легкость духа, никакого уныния…». Позднее он приходит к выводу, что «из подражания Христу… в момент Голгофы — образовалось неутомимое искание страданий». Лично глубоко религиозный и никогда не отрекавшийся от православия , Розанов видит суть религии в мироотрицании: «Из текста Евангелия естественно вытекает только монастырь… Иночество составляет метафизику христианства». Привязанный сердцем и умом ко всему земному, верящий в святость плоти, Розанов жаждал от религии прямого и непосредственного спасения и признания . Путь через Голгофу, через «попрание» смерти Крестом, этот путь христианства представлялся позднему Розанову едва ли не равносильным отрицанию бытия вообще.

Умер Розанов в Сергиевом Посаде 23 января 1919, в беспросветной нищете, изнуренный голодом и болезнями, пытаясь превозмочь отчаяние и обрести утешение в христианской вере.

Розанов Василий Васильевич родился в 1856 г. в городе Ветлуге Костромской губернии в семье лесничего. После смерти отца мать переехала с сыном в Кострому, купила дом и стала сдавать комнаты семинаристам. В 1870 г. мать умерла, и мальчик остался круглым сиротой. Учиться в гимназии он начал в Костроме, а окончил в Нижнем Новгороде, где жил старший брат.

В 1874 г. поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Окончив университет в 1882 г., Розанов работал учителем истории и географии в прогимназиях и гимназиях Брянска, Ельца, города Белого Смоленской губернии. Одновременно трудился над философской рукописью «О понимании».

Опубликовал ее в 1888 г. на свои средства тиражом в 600 экземпляров. В 1890-1895 гг. вышел в свет его перевод «Метафизики» Аристотеля и одновременно была опубликована книга «Место христианства в истории» , заставившая заговорить об ее авторе. В 1893 г. Розанов получил приглашение служить в Петербурге и переехал туда с семьей.

Там попал в круг писателей-славянофилов, но посчитал их слишком прямолинейными. В 1894 г. издал книгу «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского», принесшую ему известность в литературных кругах. В 1899-1901 гг. вышло несколько сборников его статей, где стала очевидной эклектичность взглядов Розанова, увлекавшегося и проблемами религии, и вопросами внутренней политики, — «Сумерки просвещения» , «Литературные очерки» , «Религия и культура» , «Природа и история» . В 1901 г. вышел сборник мистических статей «В мире неясного и несовершенного», показавший переход Розанова от православного консерватизма к богоискательству. В журнале «Мир искусства» он опубликовал статьи о Пушкине, Владимире Соловьеве, Гоголе и Некрасове. С 1903 г. Розанов начал активно сотрудничать с журналом «Новый путь», но ушел оттуда по идейным соображениям.

Революцию 1905-1907 гг. встретил, стоя на еще более левых позициях, что сблизило его с М. Горьким; в 1910 г. выпустил в свет книги «Когда начальство ушло» и «Когда начальство пришло», в которых отстаивал диаметрально противоположные точки зрения. А в 1911 г. издал книги «Темный лик» и «Люди лунного света». Розанов считал эссе «Уединенное» лучшим своим произведением, однако по мнению современников книга получилась безнравственная. Через два года появилось ее продолжение — «Опавшие листья».

Октябрьский переворот 1917 г. Розанов встретил настороженно. Находясь с семьей в Сергиевом Посаде, под Москвой, в 1917-1918 гг. написал последнюю книгу «Апокалипсис нашего времени гибели европейской культуры. Умер Розанов в 1919 г. в Сергиевом Посаде. Розанов — философ, публицист и критик, родился в Ветлуге в 1856 году, окончил курс в Московском университете по филологическому факультету, был учителем истории и географии в брянской прогимназии, елецкой гимназии и бельской прогимназии; с 1893 года служит в центральном управлении государственного контроля.

Неудовлетворенный схемой университетских дисциплин, лишенных цельности и последовательности, Р. в обширном труде «О понимании. Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания» дает план возможного понимания или познания мира, определенный изучением первоначального строения ума, которому соответствует строение мира. Все познаваемое распределено в понимании, содержится в его формах, но только еще закрытое, непознанное; понимание завершает деятельность разума и дает ему успокоение.

Всестороннюю критику утилитаризма Р. дал в статье «Цель человеческой жизни» ; эстетические воззрения Р. изложены в книге «Красота в природе и ее смысл» , написанной по поводу взглядов Вл. С. Соловьева. Гораздо больше внимания Р. посвятил философии истории, в связи с запросами и требованиями современности. . Выступив на это поприще статьей «Место христианства в истории» , Р. обнаружил довольно определенную славянофильскую окраску в духе К. Н. Леонтьева и, наконец, выступил решительным противником некоторых основных идей догматики. Статьи Р. о браке были поворотным пунктом в этом отношении.

Много было сказано здесь такого, что повергало в неподдельное изумление как единомышленников, так и противников Р. . Нельзя не признать, однако, что встречающееся у Розанова своеобразное освещение исторических событий будит мысль неожиданными параллелями и взглядами. То же самое следует сказать и о статьях его педагогического содержания, собранных в книге «Сумерки просвещения» . Критикуя современный строй школы и воспитания, Р. находит, что во всех борющихся системах воспитания нарушены три принципа образования: принцип индивидуальности, требующий, чтобы как в образуемом, так и в образующем была сохранена индивидуальность; принцип целости, требующий, чтобы всякое входящее в душу впечатление не прерывалось до тех пор другими впечатлениями, пока оно не окончило своего взаимодействия с ней; наконец, принцип единства, состоящий в требовании, чтобы образующие впечатления были все одного типа. В своих, порой блестящих и всегда крайне парадоксальных, критических статьях Р. занимался почти исключительно Достоевским и Гоголем : «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского, с присоединением двух этюдов о Гоголе» и «Литературные очерки», сборник статей . О Р. существует много полемических отзывов, из которых наиболее известна статья Вл.

С. Соловьева «Порфирий Головлев о свободе и вере» . Его новейшие труды: «В мире неясного и нерешенного» , «Природа и история. Сборник статей» , «Семейный вопрос в России» . Я. К.