Образ Луки в драме М. Горького «На дне»
Носитель философии «утешительной лжи» в пьесе М. Горького «На дне» . В системе персонажей пьесы М. Горького «На дне», ставшей попыткой автора найти ответ на вопрос о смысле жизни человека, его назначении и возможностях, одним из наиболее спорных является странник Лука. Само имя героя вызывало у читателей, зрителей и исследователей творчества М. Горького неоднозначную трактовку. С одной стороны, возникает ассоциация с евангелистом, что поддерживается христианской философией странника, с другой стороны — нельзя отрицать и внутренней
Жизненная позиция Луки. Появление Луки в ночлежке сразу вносит в мир «бывших» людей смуту и подобие внутреннего движения, все поведение странника ложится в основу конфликта. Уже в первых репликах героя звучат христианские мысли о равенстве всех людей: «Мне — все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха — не плоха: все черненькие, все — прыгают…» В каждом из «бывших» Лука продолжает видеть человека: «Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь…» В основе жизненной философии Луки лежат вера в человека и
Вера способна поднять слабого человека, а ее утрата может убить.
Авторская позиция. Сам же М. Горький давал резкую оценку такому типу людей: «… есть еще весьма большое количество утешителей, которые утешают только для того, чтоб им не надоедали своими жалобами. Не тревожили привычного покоя ко всему притерпевшейся холодной души… Утешители этого рода — самые умные, знающие и красноречивые. Они же поэтому и самые вредоносные.
Именно таким утешителем должен был быть Лука в пьесе «На дне», но я, видимо, не сумел сделать его таким». Талант и гуманизм Горького был, однако, выше примитивного деления героев на «положительных» и «отрицательных» и дидактизма в попытке ответить на один из вечных вопросов, потому образ Луки и получился полемичным, не поддающимся однозначной трактовке. В его защиту выступают даже сами герои пьесы, и идейный оппонент Сатин в первую очередь: «Старик?
Он — умница!.. Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету…»