«Исповедь хулигана» анализ стихотворения Есенина
Стихотворение «Исповедь хулигана» было написано Есениным в 1920 году, во время увлечения поэта Имажинизмом. Влияние этого литературного течения явно ощущается в произведении: метафоры, бьющие на необычность, смелые образы, сочетание литературных и простонародных слов, рваный размер в духе Маяковского. Но сквозь этот надуманный, искусственный слой прорывается сердечность и искренность, отличавшая творчество Есенина, и «Исповедь хулигана» воспринимается все-таки как живой, правдивый монолог.
Вступление звучит раздумчиво, как
Но следующая строфа, с мягкой рифмой, написанная Пятистопным ямбом, переворачивает впечатление читателя: «заросший пруд», «звон ольхи» — это уже Есенин, певец природы, он вспоминает своих отца и мать и необыкновенно
Пятая строфа — прямое обращение к родителям, переходящее от душевности к хвастовству, и здесь вновь ощущается некая нотка неискренности: упоминание о цилиндре и лакированных башмаках кажется чужеродным, лишним…
Закономерно продолжая чередование частей с разным настроением, врезается шестая строфа: «задорный озорник» признается в неискоренимой любви к той самой грязноватой и слякотной деревне. Кланяется корове с вывески, вспоминает «запах навоза с родных полей», готов нести, словно шлейф, хвост извозчичьей лошади…
И начало следующей строфы — «Я люблю родину. Я очень люблю родину!» — не кажется после предыдущих признаний ни выспренним, ни излишне громогласным. Перечисление Метафор, хоть и вполне в духе имажинисткой «образности»: «грусти ивовая ржавь», «хмарь и сырь апрельских вечеров», клен, «присевший перед костром зари», остается душевным и искренним. А дальше хлынул монолог героя, истосковавшегося по своей родине, по тому месту, где его знают и любят настоящим…
Обращение к верному псу, описание дружбы с ним и прорвавшееся диалектное, родное словечко «погребав» сметают все образные построения, возведенные искусственно, и именно в этой части стихотворения перед читателем является настоящая исповедь.
Кульминацией ее становится признание героя: «Я все такой же. Сердцем я все такой же». Настроение в этой строфе возвышенное, светлое, здесь поэт с добрым чувством говорит и о себе, и о людях — «мне хочется вам нежное сказать».
Но после пожелания «спокойной ночи», после прекрасной метафоры о косе зари, звеневшей по траве… настроение исповедующегося снова меняется. Он обрывает себя на полуслове, оставляя многоточие вместо заключительной рифмы, и со следующей строфы вновь надевает на себя маску.
Неприкрытая грубость, нелитературные слова отбрасывают читателя на первоначальную дистанцию, герой словно насмехается над своей недавней сентиментальностью и хочет заставить забыть о ней. Для чего вся исповедь? Чтобы признаться в том, что искреннее вдохновение не нужно поэту?
Что он пришел «воспеть крыс»? Эти прорвавшиеся неизвестно из каких глубин слова полностью меняют все впечатление от «Исповеди», оставляя в большей степени недоумение. И заключительные строки, пожелание поэта стать «парусом в страну, куда мы плывем», просто не сливаются со всем стихотворением, как будто он отчеркнул их и вписал позже, успокоившись и не помня настроения, с которым лилась «Исповедь» вначале.
Именно эта противоречивость, неровность произведения заставляют перечитывать его еще и еще, отыскивая связующее все строфы звено. И оно находится: это натура поэта, такая же мятущаяся, проявила здесь себя во всех ипостасях. Прочитав и проникнувшись каждым словом стихотворения, можно многое понять о Есенине и о том, кем он ощущал себя в неспокойные годы сразу после революции, после опрокидывания привычного мира.