Окно в мир евангельских истин. Пословицы и притчи в поэме Гоголя Мертвые души
-18 Воропаев В. А. С самого начала «Мертвые души» были задуманы Гоголем не только как литературное, но и важнейшее общественное дело, причем дело общерусское, общенациональное. «Начал писать «Мертвых душ»: — сообщал Гоголь Пушкину 7 октября 1835 года. — Мне хочется в этом романе показать хотя с одного боку всю Русь». Много позднее, в письме к Василию Андреевичу Жуковскому 1848 года, Гоголь пояснял замысел своего творения: «Уже давно занимала меня мысль большого сочиненья, в котором бы предстало все, что ни есть и хорошего и дурного
В эстетике Гоголя народные песни и пословицы — важнейшие источники самобытности, из которых должны черпать вдохновение русские поэты.
Невозможно понять «Мертвые души» без учета фольклорной традиции и в первую очередь пословичной стихии, пронизывающей всю ткань поэмы. «Чем более я обдумывал мое сочинение, — писал Гоголь в «Авторской исповеди», — тем более видел, что не случайно следует мне взять характеры, какие
Характер Манилова — помещика «без задора», пустопорожнего мечтателя — «объясняется» через пословицу: «Один Бог разве мог сказать, какой был характер Манилова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы».
Медвежья натура Собакевича, имевшего «крепкий и на диво стаченный образ», в хозяйстве которого все было «упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке», находит свое итоговое определение в пословичной формуле: «Эк наградил-то тебя Бог! Вот уж точно, как говорят, неладно скроен, да крепко сшит: » Характеры эпизодических персонажей поэмы порою полностью исчерпываются пословицами или пословичными выражениями. «Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хотя бы в рот хмельного». Заседатель Дробяжкин был «блудлив, как кошка: » . Мижуев был один из тех людей, которые, кажется, никогда не согласятся «плясать по чужой дудке», а кончится всегда тем, что пойдут «поплясывать как нельзя лучше под чужую дудку, словом, начнут гладью, а кончат гадью».
Гоголь любил выражать заветные свои мысли в пословицах. Идея «Ревизора», как мы знаем, сформулирована им в эпиграфе-пословице: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».
В сохранившихся главах второго тома «Мертвых душ» важное значение для понимания авторского замысла имеет пословица: «Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». «Известно, — говорил Гоголь, — что если сумеешь замкнуть речь ловко прибранной пословицей, то сим объяснишь ее вдруг народу, как бы сама по себе ни была она свыше его понятия». Вводя пословицы в художественную ситуацию «Мертвых душ», Гоголь творчески использует заключенный в них смысл. В десятой главе почтмейстер, сделав предположение, что Чичиков есть «не кто другой, как капитан Копейкин», публично сознался, что совершенно справедлива поговорка: «Русский человек задним умом крепок».
«Коренной русской добродетелью» — задним, «спохватным» , покаянным умом в избытке наделены и другие персонажи поэмы, но прежде всего сам Павел Иванович Чичиков. К этой пословице у Гоголя было свое, особое отношение. Обычно она употребляется в значении «спохватился, да поздно» и крепость задним умом расценивается как порок или недостаток.
В Толковом словаре Владимира Даля находим: «Русак задом задним умом крепок»; «Умен, да задом»; «Задним умом догадлив». В его же «Пословицах Русского народа» читаем: «Всяк умен: кто сперва, кто опосля»; «Задним умом дела не поправишь»; «Кабы мне тот разум наперед, что приходит о посля».
Но Гоголю было известно и другое толкование этой поговорки. Так, известный собиратель русского фольклора первой половины Х
(1 votes, average: 5,00 out of 5)