Любовь и Россия в жизни и творчестве М. Цветаевой
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев , до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», — вспоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый.
Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия,
Стихи Цветаева начала писать с шести лет . В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор ник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и взыскательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью,
Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня. Ты мудрый, ты не скажешь строго: *Терпи, еще не кончен срок». Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу — всех дорог! Люблю и крест, и шелк, и каски, Моя душа мгновений след… Ты дал мне детство — лучше сказки И дай мне смерть — в семнадцать лет! Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» и «Из двух книг» — оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж.
В это время Цветаева — «великолепная и победоносная» — жила уже очень напряженной душевной жизнью, хорошо знала себе цену как поэту. «В своих стихах я уверена непоколебимо», — записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов: Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой. Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола. Пока они гремят из синевы — Неоспоримо первенство Москвы. -И целых сорок сороков церквей Смеются над гордынею царей! Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах.
Лирическая героиня наделяется чертами кроткой богомольной женщины: «Пойду и встану в церкви и помолюсь угодникам о лебеде молоденьком». В первые дни 1917 года у Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомленной страстями лирической героини. Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону. В певучем граде моем купола горят, И Спаса светлого славит слепец бродячий… — И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! — и сердце свое в придачу. Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу.
Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемны.
Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком.
В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу. В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции.
Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы , воспоминания о поэтах-современниках , литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое.
В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине. С течением времени понятие «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции , она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха».
Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях, как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О, неподатливый язык!…», сплетается с думой о новой родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии. К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед — в будущее и в само мироздание — «на Марс».
Ни к городу и ни к селу — Езжай, мой сын, в свою страну, — В край — всем краям наоборот! Куда назад идти — вперед Идти, — особенно — тебе, Руси не видывавшее Дитя мое… Мое? Ее — Дитя!
То самое былье, Которым порастает быль. Землицу, стершуюся в пыль, — Ужель ребенку в колыбель Нести в трясущихся горстях: «Русь — этот прах, чти — этот прах!» От неиспытанных утрат — Иди — куда глаза глядят! Нас родина не позовет! Езжай, мой сын, домой — вперед — В свой край, в свой век, в свой час, — от нас — В Россию — вас, в Россию — масс, В наш-час — страну! в сей-час — страну!
В на-Марс — страну! в без-нас — страну! Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее.
Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила.
Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось.
Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война.
Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «как драгоценным винам, настанет свой черед».
Марину Цветаеву-поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать — по особому распеву, неповторимым ритмам, по общей интонации. «Цветаева — звезда первой величины. Кощунство кощунств — относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды — это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности…» — так отозвался о творчестве М. Цветаевой поэт Латвии О. Вициетис.
Мне кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)