Дилан Томас
Дилан Томас уроженец Уэльса. Родился в семье учителя английского языка. Получил среднее образование. Окончив школу, работал репортером в местной газете.
После выхода первого поэтического сборника вел жизнь профессионального литератора, выступал с чтением своих произведений по рацио и со сцены.
Известность, которую он обрел как поэт в годы войны, упрочило появление сборника «Смерти и входы» . После войны, став знаменитым, он делил время между валлийским городком Логарн, где жил с женой и детьми, и Лондоном, куда часто выезжал по литературным
Ландшафт Уэльса он сделал местом действия и полноправным участником своих фантасмагорий в стихах и прозе. Валлийской по природе
Собрание стихотворений. итоговый сборник Томаса, в который он включил 89 лучших, по его мнению, своих стихотворений. На страницах этой книги четко прослеживается, во всем многообразии художественных решений, ведущая тема поэзии Томаса — диалектика жизни и смерти применительно к человеку. В философском плане поэт стремится снять полярность категорий жизни и смерти, переводя их в измерения космические, в ту бесконечность, где пересекаются параллельные прямые и происходит «поцелуй двух полюсов при встрече».
Растворяясь в образах и символах, переложенная на язык метафор универсального и вечного, смерть превращается в неизбежное, но всего лишь звено в цепочке самообновления жизни.
Отсюда — сложность поэзии Томаса, которому постоянно не хватает дыхания, размера строки, глубины тропа, чтобы разом втиснуть в стихотворение Вселенную — и микромир человека. Поэт стремится вместить все-в одном и расширить единичное до границ всеобщего. Поэтому его стих нередко задыхается от метафор, они наползают одна на другую, ветвятся, обрастают новыми тропами, сращиваются и спрессовываются, так что стихотворение превращается в квинтэссенцию поэзии, становится «перенасыщенным» смыслом и трудным для понимания, «темным». Таковы «Баллада о долгоногой наживке», маленькие сюиты «К алтарю при свете сов», «Видение и молитва».
Томасовская поэтическая вселенная антиномична: философское осмысление жизни в смерти происходит в ней параллельно с конкретно-чувственным переживанием смерти в жизни. Его определения человека построены на оксюморонах: «живущий прах», «рождающее чрево жизнь источает и вгоняет в смерть».
Удел человека, по Томасу, — битва со временем, утверждение отчаянного и гордого буйства жизни, не желающей сдаваться смерти. Эта установка определяет патетику стихотворений «Я сон ласкал», «После похорон», «День рожденья», «Стихи в октябре», «Не уходи» и др. Жизнь и все. что служит ее приумножению и торжеству, для Томаса — синонимы эстетически прекрасного. Предметом поэтического изображения, осмысления и любования он часто избирает «немое изумленье плотью» — эротический опыт как тончайший инструмент освоения человеком мира, «код ночи» — соитие как залог непрерываемости жизни.
Томас смело и по-возрожденчески раскованно обращается к образам материально-телесного «низа», по термину М. Бахтина, «физиологическим» метафорам, прозрачным уподоблениям: «От первой лихорадки чувств до пагубы», «Жалоба», «Свет вспыхнет там, где солнце не сияет», «Все, всех и вся слепая сила мнет». Эти стихи с их напряженными ритмами, то ровно пульсирующими, то прерывисто взвинченными — как ритмы любовного акта, по контрасту сопрягаются в книге с другими, раскрывающими состояния души, которая, зная все о смерти и «коде ночи», обретает утраченную гармонию ценой жизненного опыта и певческого труда, — «От автора», «Ферн Хилл», «Горбун в парке», «Стихи в октябре», «Зимняя сказка», «День рожденья».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)