Баллады «Людмила» и «Светлана»
…Здесь несчастье — лживый сон; Счастье — пробужденье. В. Жуковский Идея человечности, которую Василий Андреевич Жуковский пронес через всю жизнь, одухотворила и его лирику. Помня о неотвратимых утратах и ранах сердца, он поет взволнованно и даже патетически о любви к человеку. При мысли великой, что я человек.
Всегда возвышаюсь душою. Личность, по мысли Василия Андреевича, должна быть ежеминутно готова к участию и состраданию, потому что — «все в жизни к великому средство…» Гуманность окрыляет человека и поднимает его над
Баллады Жуковского — это «театр страстей», где до предела напряжены ситуации, где фантастика непосредственно вмешивается в судьбы
Тихий, страшный хор завыл: «Смертный ропот безрассуден; Царь всевышний правосуден; Твой услышал стон творец; Час твой бил, настал конец». Героиня другой одноименной баллады, Светлана, до смерти напугана страшным сном, но рок ее пощадил. В непонятной и вихревой атмосфере «метели и вьюги» героев охватывает душевное смятение, противоречивые переживания: «Как могу, подружки, петь? Милый друг далеко; Мне судьбина умереть В грусти одинокой…» Герои его произведений стремятся убежать от преследующей их судьбы, противятся карающему их несправедливому року. Два прибора на столе. «Загадай, Светлана; В чистом зеркале стекле В полночь, без обмана Ты узнаешь жребий свой: Стукнет в двери милый твой Легкою рукою…» За всем этим Жуковскому видится непримиримое противоречие и противостояние вспыхнувшего чувства — общественным устоям, новой личной морали — омертвевшим этическим догмам.
В его балладах осуждается корысть, низменные страсти, индивидуализм и эгоизм и воспевается невинность, чистота и душевная щедрость. «Я с тобой, моя краса; Укротились небеса; Твой услышав ропот!» Оглянулась… милый к ней Простирает руки. «Радость, свет моих очей, Нет для нас разлуки…» Автор убежден, что всем воздается по заслугам — это общий мудрый закон бытия, управляющий миром. Поэтому верная и любящая Светлана награждается встречей с любимым. О! не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана… Будь, Создатель, ей покров! Ни печали рана, Ни минутной грусти тень К ней да не коснется…
Будь вся жизнь ее светла. Будь веселость, как была, Дней ее подруга. Наперекор жестокому веку, Жуковский в балладах строит свою особую Вселенную, где все совершается по справедливости, как в сказке.
По желанию автора соединяются и расстаются влюбленные, страшное превращается в смешное, наказываются виновные — во всем царит принцип высокой человечности. Отворяйся ж, Божий храм; Вы летите к небесам, Верные обеты; Соберитесь, стар и млад; Сдвинув звонки чаши, в лад Пойте: многи леты Черпая сюжеты баллад в народном эпосе, там же, в народной морали он находит свой гуманизм. Для поэта важна была не столько русская основа его произведений, сколько национальное мировосприятие.
Яркое начало баллады «Светлана» стало не просто данью «лубочной» России, а опорой на национальные традиции. Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: «За ворота башмачок. Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили… Современные же читательницы воспринимают эти строки почти как «руководство к действию». Жуковский работает не только над «русскими», но и над античными и средневековыми сюжетами баллад.
При этом он стремится отыскать национальное, характерное в самом складе мышления героев и в общей атмосфере действия, не касаясь внешних примет эпохи, отвлекаясь от экзотики и декоративного фона. Баллады Василия Андреевича познакомили Россию с европейскими народными преданиями. Поэт ввел в национальное художественное сознание множество неизвестных русскому читателю произведений.
Это была большая работа, которая расширяла идейный и художественный кругозор русского общества, придавая нашей литературе еще не обжитый ею художественный мир. Пал великий Ахиллес! Машут фурии змиями.
Боги мчатся к небесам… И карающий громами Грозно смотрит на Пергам.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)