Анализ IV действия пьесы Горького «На дне»
В пьесе «На дне», написанной А. М. Горьким в 1902 году, с особой яркостью проявились существенные особенности драматургии Горького. Он утвердил в драматургии новый тип общественно-политической драмы. Его новаторство проявилось и в выборе драматического конфликта, и в методе изображения действительности. Конфликт в пьесах Горького всегда выражен не внешне, а во внутреннем движении пьесы. Главный конфликт, положенный в основу пьесы «На дне», — это противоречие между людьми «дна» и порядками, которые низводят человека до трагической
Важную роль в композиции пьесы играет IV действие. Авторская ремарка подчеркивает те изменения на сцене, которые произошли с первого акта: «Обстановка первого акта. Но комнаты Пепла — нет, переборки сломаны. И на месте, где сидел Клещ, — нет наковальни. На печи возится и кашляет Актер. Ночь. Сцена освещена лампой, стоящей посреди стола. На дворе — ветер». В начале действия участвуют в диалоге Клещ, Настя, Сатин, Барон и Татарин. Они вспоминают Луку, и каждый старается выразить к нему свое отношение: «Хороший был старичок!. А вы. не люди. вы — ржавчина!» (Настя), «Любопытный старикан. да! И вообще. для многих был. как мякиш для беззубых.» (Сатин), «Он. жалостливый был. у вас вот. жалости нет» (Клещ), «Как пластырь для нарывов» (Барон), «Старик хорош был. закон душе имел! Кто закон душа имеет — хорош! Кто закон терял — пропал» (Татарин). Итог подводит Сатин: «Да, это он, старая дрожжа, проквасил нам сожителей.» Слово «проквасил» как нельзя лучше отражает суть обстановки, сложившейся в ночлежке после ухода старика. Началось брожение, все сложности, конфликты обострились, самое главное — появилась, хоть слабая, но надежда: вырваться из «подвала, похожего на пещеру», и зажить нормальной человеческой жизнью. Это хорошо понимает Клещ. Он говорит: «Поманил их куда-то. а сам дорогу не сказал.» Слова Клеща о том, что старик не любил правды, вызывают возмущение Сатина, и он произносит монолог о правде и лжи: «Ложь — религия рабов и хозяев. Правда — бог свободного человека!» Сатин объясняет ночлежникам, почему старик врал: «Он врал. но — это из жалости к вам, черт вас возьми!» Но сам Сатин не поддерживает эту ложь и говорит почему: «Есть ложь утешительная, ложь примиряющая. ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего. и обвиняет умирающих с голода.» Нет, такая ложь Сатину не нужна, потому что он свободный человек: «А кто сам себе хозяин. кто независим и не жрет чужого — зачем тому ложь?» Слова Сатина, вспоминающего высказывание старика: «Всяк думает, что для себя проживает, ан выходит, что для лучшего!» — заставляют внимательно прислушаться ночлежников. «Настя упорно смотрит в лицо Сатина. Клещ перестает работать над гармонией и тоже слушает. Барон, низко наклонив голову, тихо бьет пальцами по столу. Актер, высунувшись с печи, хочет осторожно слезть на нары».
Осмысливая слова Луки, Барон вспоминает свою прошлую жизнь: дом в Москве, дом в Петербурге, кареты с гербами, «высокий пост. богатство. сотни крепостных. лошади. повара.» На каждую реплику Барона Настя отзывается словами: «Не было этого!», чем доводит Барона до бешенства. Сатин глубокомысленно замечает: «В карете прошлого — никуда не уедешь.»
Продолжающаяся перепалка между Настей и Бароном заканчивается взрывом ненависти со стороны Насти: «Всех бы вас. в каторгу. смести бы вас, как сор. куда-нибудь в яму!. Волки! Чтоб вам издохнуть! Волки!» И в этот момент Сатин переключает внимание на себя, произнося свой знаменитый монолог о человеке. По мысли Сатина, человек свободен в своем выборе отношения к вере, и к жизни, к ее устройству, ее порядку: «Человек — свободен. он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен!. Человек — вот правда!» Зрелость суждений Сатина всегда поражала. Однако впервые он поднимается до осознания необходимости совершенствования мира, хотя дальше этих рассуждений он идти не может: «Что такое человек?. Понимаешь? Это — огромно! В этом — все начала и концы. Все — в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга! Чело-век! Это — великолепно! Это звучит. гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть. не унижать его жалостью. уважать надо!. Выпьем за человека, Барон!» Так говорит шулер и анархист, бездельник и пьяница. Странно слышать от него эти слова. Сам Горький понимал, насколько эти речи не соответствуют Сатину. Он писал: «.речь Сатина о человеке-правде бледна. Однако — кроме Сатина — ее некому сказать, и лучше, ярче сказать — он не может.»
В ночлежке появляются Бубнов и Медведев. Оба навеселе. Бубнов угощает обитателей ночлежки и отдает все свои деньги Сатину, так как чувствует к нему расположение. Ночлежники затягивают любимую песню «Солнце всходит и заходит». По-прежнему темна и грязна ночлежка. Но в ней, однако, поселяется какое-то новое чувство всеобщей взаимосвязанности. Приход Бубнова усиливает это впечатление: «Где — народ? Отчего здесь людей нет? Эй, вылезай. Я. угощаю!» Внешняя причина — «отвести душу» (у него появились деньги). Внутреннее состояние этого человека, пришедшего «петь. всю ночь», полно давней застарелой горечи: «Запою. заплачу!» В песне: «.мне и хочется на волю, да цепь порвать не могу.» — все они хотят страдать свою несчастную судьбу. Вот почему Сатин на неожиданное известие о самоубийстве Актера откликается заключающими драму словами: «Эх. испортил песню. дурак!» Столь резкий отзыв на трагедию несчастного имеет и другой смысл: уход Актера — результат гибели его иллюзий, снова шаг человека, не сумевшего осознать подлинной правды. Каждый из последних трех актов «На дне» кончается смертью: Анны, Костылева, Актера. Философский подтекст пьесы вскрывается в финале второго действия, когда Сатин кричит: «Мертвецы — не слышат! Мертвецы не чувствуют. Кричи. реви. Мертвецы не слышат!.» Прозябание в ночлежке мало чем отличается от смерти. Обитающие здесь босяки так же глухи и слепы, как мертвецы. Только в IV действии происходят сложные процессы в душевной жизни героев, и люди начинают что-то слышать, чувствовать, понимать. «Кислотой» невеселых раздумий очищается, как «старая, грязная монета», мысль Сатина. Именно здесь заключается главный смысл финала пьесы.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)