«Быт и нравы провинциальной России» по одному или нескольким произведениям Гоголя
Сколько есть у нас добрых людей, но сколько есть и плевел, от которых житья нет добрым. На сцену их! Пусть видит весь народ! Пусть рассмеется им! О, смех великое дело! Н. В.Гоголь. Известно, что единственный случай, когда Гоголь имел возможностьнаблюдать русский провинциальный город, был в Курске, где ему пришлось задержаться на неделю из-за поломки экипажа. Силою писательского таланта эти впечатления преврвтились в образы, таинственные для всей россии времени
Николая I. Любопытно, что это подтвердил сам Николай. На пути из Пензы в Томбов царь получил увечье и две недели лечился в Чембаре. Выздоровив, он пожелал увидеть местных чиновников. Рассказывают, что государь пристально осмотрел пришедших и сказал губерноскому предводителю дворянства: «Я их знаю.» А затем прибавил по — французски, что видел их на представлении гоголевского «Ревизора». Действительно, героями комедии Гоголь сделал чиновников уездного города. Благодаря простому на первый взгляд, сюжетному ходу, проезжего мелкого чиновника принимают за ревизора — автор раскрывае быт и нравы не только
провинциального штатного городка, но и всей России. Какова же Россия миниатюре — город, из которого «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.»? «На улицах кабак, нечистота!» Возле старого забора, «что возле сапожника,. наваленно на сорок телег всякого сору.» Церковь при богоугодном заведении, «На которую назад тому пять лет была ассигнованна сумма,. начала строиться, но згорела». Удручающая картина. А как живется «купечеству» да «гражданству»? Кто обобран, кто выпорот, у кого синяки на скулах от усердия Держиморды; арестанты не кормлены, в больницах вонь, не чистота и больные «все как мухи выздоравливают». А всему виной крайний цинизм поступков и самоуправство «столпов города»- тех кто в силу своего общественного долга призван противостоять беззаконию и радеть(заботиться) о благе горожан. Однако конический эффект в пьесе какраз и основывыается на несоответствии поступков героев их общественному призванию. Городничий, например, с гордостью объявляет: «Тридцать лет живу на службе! Трех губернаторов обманул!» Ему вторит судья: «Я говорю вам откровенно, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.» Почтмейстер, выслушав поручение: «всякое письмо этак немножко распечатать» наивно признается: «знаю, знаю, этому не учите, это я делаю не то штоб из предосторожности, а больше из любопытства: «смерть люблю узнать, что есть нового на свете.» Итак, полностью беспринципность, корыстный расчет, злоупотребление служебным положением — вот то, что составляет основу сознания и деятельности «хозяев жизни». Но главное Гоголем сдернут покров тайны со взяточничества — самого опасного и распространенного порока огромного чиновничьего аппарата России. Недаром во время монолога Городничего «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» актер щепкин подходил близко к рампе и бросал эти слова в чепорный партер, где сидело немало прототипов Гоголевских героев, среди которых было, по словам самого Михаила Семеновича, половина «берещих», и половина «дающих». И все же казнокрадство, взяточничество, грабеж населения — все эти ужастные по своей сути явления — показаны Гоголем повседневными и ивполне закономерными. По глубокому убеждению Антона Антоновича, «нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов», который пропустил бы то, «что плывет в руки». И вот теперь в городе ревизор «инкогнито» — неожиданно нависшая опасность для всех чиновников, но особенно для Городничего. Ведь с отца города первый спрос, да и грехи у него посолиднее: «в руки плывут не только шубы и шали, да кули товаров от купцов, а и государственная козна, средства отпущенные на благоустройство города, социальные нужды. А это скорым распоряжением не поправиш: «не вывезешь горы мусора, не прикроешь соломенной вехой пустот и развалин, не выстроишь церковь, а главное — не заставишь молчать всех обиженных.» Но все дело в том, что в гостинеце живет не ревизор, а жалкий «елистратишка», промотавший в Питербурге деньжонки. По законам конического Гоголь наделяет своего героя устрашающей фамилией, образованной от слова хлестать — бить на отмашьш. И чиновники трепещут. Не распознал «фитюльку», «пустышку» и сам Городничий. Каждую реплику перепуганного Хлестакова еще более перепуганный Антон Антонович воспринимает совсем в ином смысле. Однако все решило многократно испытанное средство — взятка. Она подтвердила мысль, что игра пошла по всем правилам. Теперь бы подпоить гостя и разведать все окончательно. Кто из ревизоров отказывался от вкусного угощения! В конце концов события оборачиваются таким образом, что ревизор «фельдмаршал» уже зять Антона Антоновича и покровитель семейства. Зритель убеждается, что легкость в мыслях необыкновенная свойственна не одному Хлестакову. Она уносит Городничего с Городничехой в питербург, где Антон Антонович собирается «зашибить» генеральский чин, есть рябушку и корюшку, А У Анны Андреевны должно быто в комнете «такое амбре чтоб нельзя было войти «. И уже торжествует новоявленный генерал, перед которым все трепещут и дрожат: титулярные, городничие. Несмотря на то, что Городничий толькочто пережил панический страх, узнав что купцы жаловались на него, он безмерно счастлив. Ведь теперь этот страх будет пробирать других перед его особой. Заманчиво видеть дрожащих и трепещущих! Презрение к низшим и угодничество высшим чинам — вот что положенно в основу взаимоотношений в чиновничьем мире. Поэтому сцена поздравления семьи Городничего с привалившим счастьем рисуется Гоголем как парад лицемерия, зависти и чванства. Гоголь обещал Пушкину, что комедия будет «смешнее черта», смех пронизывает каждый эпизод, сцену комедии. Однако показав не частных, а должностных лиц, в руках которых находится власть над людьми, Гоголь выводит сценическое действие за рамки анекдотического случая. Его веселое, но острое и суровое слово борется за высокое призвание человека, умную, благородную жизнь. Вспоминаются слова Чернышевского: Гоголь «первый представил нас нам в настоящем нашем виде. Первый научил нас знать наши недостатки и гнушаться ими».
