Обобщающее значение образа Чичикова в поэме «Мертвые души»
Описание внешности Чичикова: «.не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказатьчтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод » — так автор впервые представляет читателю центрального героя поэмы Чичикова. Еще в детстве Чичиков получил от отца наставление, как выбиться в люди: «больше всего угождай учителям и начальникам . водись с теми, которые побогаче, чтобы при случае могли быть тебе полезными . а больше всего береги и копи копейку, эта вещь надежнее всего на свете . Все сделаешь и все прошибешь
Неодолимую силу характера», «расторопность, проницательность и прозорливость», все своеумение обворожить человека пускает Чичиков в ход, чтобы достичь желаемого. Быстро разгадав человека он умеет по-особому к каждому подойти, тонко рассчитав свои ходы и приспособив к характеру помещика манеру обращения и самый тон речи. Писатель раскрывает образ Чичикова
Гоголь мастерски, одной фразой дает ему полную характеристику: » Справедливее всего назвать его хозяин-приобретатель «, а далее автор говорит о нем просто и резко: «Подлец». Гоголь не случайно выделяет его из ряда прочих персонажей поэмы, рассказывая о прошлом героя и давая его характер в развитии произведения. Согласно замыслу, автор собирался » провести Чичикова через искушение собственничества, через жизненную грязь и мерзкость к нравственному возрождению «. Именно с людьми, не окончательно омертвевшими, имеющими хоть какую-то цель, пытался связать автор свои надежды на возрождение России. Но Гоголь понял невозможность воплощения первоначального замысла; быть может, потому история второго и третьего томов поэмы нам известна. По количеству сарказма и критики, вылитой на головы казнокрадов, подхалимов, взяточников, Гоголь не превзойден. Всем его читателям известно, что ему свойственно, как никому другому, и усиление остроты критического изображения действительности, и резко сатирическая направленность творчества. Произведения Гоголя, глубоко вскрывая общественные противоречия, дышат непримиримой ненавистью к миру пошлости, своекорыстия и погони за наживой, к тому феодально-крепостническому строю, который угнетал народ, искажал характер человека, его натуру. Обличая все дурное, Гоголь верил в торжество справедливости, которая победит, как только люди осознают гибельность «дурного», а чтобы осознали, Гоголь осмеивает все презренное, ничтожное. Реализовать эту задачу ему помогает смех. Не тот смех, который порождается временной раздражительностью или плохим характером, не тот легкий смех, служащий для праздного развлечения, но тот, который » весь излетает из светлой природы человека «, на дне которой заключен » вечно бьющий родник его «.
Суд истории, презрительный смех потомков — вот что, по мысли Гоголя, послужит возмездием этому пошлому, равнодушному миру, который ничего не может изменить в себе даже перед лицом очевидной угрозы бессмысленной своей гибели. Художественное творчество Гоголя, воплощавшее в ярких, законченных типах все отрицательное, все темное, пошлое и нравственно-убогое, чем так богата была Россия, было для людей 40-х годов неоскудевающим источником умственных и нравственных возбуждений. Темные гоголевскиетипы ( Собакевичи, Маниловы, Ноздревы, Чичиковы ) явились для них источником света, ибо они умели извлечь из этих образов скрытую мысль поэта, его поэтическую и человеческую скорбь; его » незримые, неведомые миру слезы «, превращенные в » видимый смех «, были им и видны и понятны. Великая скорбь художника шла от сердца к сердцу. Это нам помогает почувствовать истинно «гоголевский» способ повествования: тон повествователя насмешлив, ироничен; он беспощадно бичует изображенные в «Мертвых душах» пороки. Но вместе с тем в произведении встречаются и лирические отступления, в которых изображаются силуэты русских крестьян, русской природы, русского языка, дороги, тройки, далей. В этих многочисленных лирических отступлениях нам ясно видна позиция автора, его отношение к изображаемому, всепроникающий лиризм его любви к отчизне.
— «Русь, Русь! Вижу тебя, из моего чудного далека тебя вижу. Что глядишь ты так, и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?.»
— «. и в двадцать раз грознее является через то ночное небо, и, далеко трепеща листьями в вышине, уходя глубже в непробудный мрак, негодуют суровые вершины дерев на сей мишурный блеск, осветивший снизу их корни.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)