Роль сна в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина»
Роман П. Н. Толстого «Анна Каренина» — один из самых значительных произведений русской литературы. Он претерпел пять редакций, прежде чем появился в том виде, в каком мы его знаем. В произведении писатель использует прием сна, который играет большую роль в развитии дальней; событий и передает эмоциональное состояние героев.
Но в романе Толстого это не просто сон, а сон-кошмар, даже «двойной кошмар», потому что Вронский и Анна видят одно и то же сновидение. Телепатическая связь, как между Кити и Левиным, когда они угадывают мысли
Он снится им в переломный момент их переплетающихся жизней. У Анны он ярче и детальнее Связь между сном и самоубийством Анны, когда она понимает, что маленький страшный мужичок из сна делает с железом то же, что ее греховная жизнь сделала с ее душой: растаптывает и уничтожаем. С самого начала идея смерти присутствовала
Сон — это отражение нашей дневной жизни, конечно, в искаженном виде. Некоторые старые и свежие впечатления небрежно перетасованы в снах. Иногда человек и не помнит, что он видел во сне, им вспоминает бессмысленные отрывки. Но если он видит нечто яркое или хоть в чем-то совпадающее с глубинными пластами сознания, тогда сон может составить единое целое и повторяться, возобновляться, как это происходит у Анны.
Кошмар Анны и Вронского принимает образ страшного мужика с рыжей бородой, склонившегося над мешком, копошащегося в нем и что-то бормочущего по-французски. Откуда возник этот образ?
Вспомним первую встречу Анны и Вронского на вокзале в Москве, когда был насмерть раздавлен железнодорожный сторож. Он был раздавлен паровозом — огромной массой железа. Образ раздай ленного, растерзанного человека преследует ее и на обратном пути, по дороге в Петербург. В своей полусне она видит истопника, грызущего что-то в стене с таким звуком, будто кого-то раздирают на части. Это все тот же раздавленный человек только в другом обличии. Это символ сокровенного, постійного, терзающего, ломающего и мучительного чувства, лежащего на дне ее новой страсти к Вронскому. Преследует ее в этом путешествии и стук по железу. На остановке она видит согнутую тень человека бьющего молотком по железу, а потом — Вронского, который едет за ней в том же поезде и стоит окопі нее на платформе, где слышится стук молотка по железу.
Таким образом, объясняется появление во сне растерзанного человека, трудящегося над железой
Изображая в романе «падение» Анны, Толстой создает развернутое сравнение супружеской измены с убийством. Анна предстает в этой сцене жертвой какой-то страшной, сокрушительной силы. И, глядя на нее, Вронский чувствует то, что «должен чувствовать убийца, когда видит тело, лишенное им жизни. Это тело, лишенное им жизни, была их любовь, первый период их любви» — самые светлые и счастливые дни. «Но, несмотря на весь ужас убийцы пред телом убитого, надо резать на куски.надо пользоваться тем, что убийца приобрел убийством». И Вронский «покрывай поцелуями ее лицо и плечи», убийца бросается на тело, «и тащит, и режет его».
Вронский видит во сне мужика-обкладчика, которого видел на медвежьей охоте, «маленького, гряі ного, со взъерошенной бородкой», который что-то делал нагнувшись, и вдруг заговорил по-француш какие-то странные слова. И он ощущает безмерный ужас, вспоминая этот сон. Он старается отогнал от себя страх, говорит сам себе: «Что за вздор!» Он едет к Анне, а та пересказывает ему свой со» о «маленьком мужике с взъерошенною бородой и страшном», который нагнулся над мешком и копошится там и приговаривает по-французски. И во сне же она слышит предсказание: «.родами умрете, матушка.» Но вдруг она останавливается. Выражение ужаса на ее лице сменяется выражением серьезного и блаженного внимания», потому что она ощущает в себе движение новой жизни! Жизнь и смерть находятся рядом. И предсказание исполняется, хотя и не совсем так, как думалось Анне. Она умрет не при рождении ребенка, а при рождении души, увидев свет перед смертью.
Оба сна основаны на происшествии, случившемся при их знакомстве. Однако у Вронского он принимает облик крестьянина-обкладчика, который принимал участие в медвежьей охоте, а у Анны-облик кондуктора, истопника из поезда. В обоих снах он наклоняется и бормочет по-французски. Ведь Вронский с Анной обычно говорят по-французски в этом лживом, «поддельном» мире. Но Вронский не понимает, а Анна понимает, что в этих французских словах звучит идея железа, которое вскоре убьет, раздавит ее. Она вспомнит свой сон в последние секунды жизни: «Мужичок, приговаривая что — то, работал над железом».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)