Главная ⇒ 📕Толстой А. Н ⇒ Мифологема «золотого возраста» в романе Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» и Винниченко «Солнечная машина»

Мифологема «золотого возраста» в романе Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» и Винниченко «Солнечная машина»

Мечта вырваться из западни серости будничной работы и приобрести уже в этом мире идеальной жизни, где работа для выживания стала бы радостным духовным творением, не оставляла человечество издавна. Художественное воплощение такое стремление к идеальному чаще всего получает через актуализацию мифологемы античного «золотого возраста» или близкого ей христианского «утраченного рая», что, в частности для европейской литературы, естественно. В зависимости от ряда факторов и учитывая собственно мифологическую неопределенность своей

семантики «золотое время» в произведениях художников возникает как вариативная временная визия, оцениваемая достигнутая реальность и т. д. Закономерно при этом то, что яркое воплощение мифологема «золотого возраста» находит в утопии и антиутопии.
Изобретатель гиперболоида (гениальной догадки О. Толстого о будущем лазере) надеется пробиться с его помощью в толщу Земли к т. н. Оливинового пояса и достаться к планетарным запасам золота. Если нехватка денег, материального, делает жизнь человека трудной и подменяет его сплошной беспросветной работой, то, на наивный взгляд ученого из романа, достаточное количество

золота даст человеку свободу и сделает ее жизнь прекрасной (не соглашаемся с утверждением Г. Сиваченко тем не менее, что гиперболоид создан как оружие, — в частности, как оружие его использовано). Инженер Гарин, украв ключевые идеи ученого Манцева, стремится создать на Земле собственную империю и воплотить в ней свое видение «золотого возраста» (принцип построения этой империи отдаленно напоминает взгляды на государственное устройство Аристотеля): замечательная жизнь избранных Гариным полубожеств патрициев здесь имели бы обеспечивать низшие работники.
Химик Рудольф Штор из украинского романа хочет достичь «золотого возраста» для всех без исключения с помощью Солнечной машины, способной (также используя «лучевой принцип») превращать растительный материал на солнечный хлеб. Естественно при этом, что когда Гарин руководствуется, прежде всего, эгоистическими мотивами и пренебрегает людей («Хотя я пренебрегаю, вообще говоря, людей, и приятнее находиться в красивом обществе»), то Штор людей любит.
В сопоставлении образов Гарина и Штора четко оказывается гуманистический пафос действий украинского героя. Так, если на первом этапе создания своей империи Гарин предусматривает уничтожение «лишних» для его системы людей, то Рудольф придерживается других позиций: «.я не верю, что трутниками, убийствами, смертью можно создавать жизнь (тем более идеальная жизнь, которого стремится Гарин). Это логический абсурд. Однако Идея «избранности» для жизни в «золотом возрасте» присутствующая и в украинском произведении (но здесь она высказана в дидактической форме, без неоправданной гаринивской жестокости): старый Кравтвурст, видя, что теряет с появлением Солнечной машины хаосе уважение собственных детей, говорит о необходимости заслужить эту машину: «Нельзя всякой пискле давать у руки Машину. Нужно, чтобы на семью давали одну, да и не всякой же семье, а той, что заслужит. Нужно, чтобы народ не распускался через нее, порядок государств».
Констатируя, что украинке ознакомились с русским (младшим за украинского) романом значительно раньше, чем с Винниченковым, В. Гриценко указывает, что через это «.отрицательное восприятие деятельности инженера Гарина диктует читателю на уровне подсознания определенное восприятие первой утопии в украинской литературе». Нам эта мысль кажется дискусионной.
В самом деле, описываемые в исследуемых антиутопиях следствия обесценения золота и денег, а соответственно — и работы, страшные. О причинах же таких событий в романах говорится довольно прозрачно: для наступления «золотого возраста» должно было обеспечить людей материально, — нужно, чтобы люди были высокодуховные и, получив пищу и волю, не потеряли органическую потребность создавать прекрасное, реализовывать себя в работе. Красноречиво свидетельствует об этом деталь в украинском романе: для выпекания солнечного хлеба необходимая капля пота человека, который печет этот хлеб.
«Гнили бесчисленные сокровища духа в покрытых пылью библиотеках», — читаем в О. Толстого и сумасбродные мысли находим в В. Винниченко: «А в университете тишина гроба. . Лаборатории, научные кабинеты, залы заседаний, библиотеки стоят открытые, грязные, разворованы. Остановился большой, могущественный организм. Молчат возрасты снятого, любовно, саможертвенно построенного сокровища. Затихли голоса гениев — стоят себе просто тома сбитого с бумаги. Кусочек зеленой массы убил всех гениев, вся гордость, святых, храмы, ризы, предрассудки, науку. Чем же, собственно, гордилось человечество? Из какого кроткого неважного материала совершались его «вечные святые»?».
Таким образом, духовность и нравственность должны сохранять для человека ценности ее жизнь и стабильность ее мировоззренческих координат. Бездуховное существование обречено и для цивилизации катастрофическое. Важные в этом контексте декларации в украинском произведении одного из сторонников Солнечной машины о «новом обществе» (в его словах ощутимый дух ницшеанства): «Ни преступлений, ни добродетелей мы не знаем. . Мы стоим по ту сторону добра и зла. Что такое грех? Мы не понимаем, что это такое. Молитва? . Бог для нас стал целиком лишний».
Как видно из вышесказанного, размышляя в своих романах о «золотом возрасте», О. Толстой и В. Винниченко оригинально раскрывают возможные пути его достижения соответственно нивелированиям денежного вопроса (имеем во внимании «путь» к планированному порядку на Золотом острове).

(1 votes, average: 5,00 out of 5)