Деревня и город в поэзии С. Есенина
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
С. Есенин
Русь крестьянская, деревенская всегда была близка сердцу замечательного русского поэта С. Есенина, который провел свое детство в деревне, у деда — среди просторов полей и лугов и нехитрого крестьянского быта. Там же проснулся и его литературный талант, напоенный свежестью цветущих садов и красками закатов, парным коровьим молоком и вечерним собачьим лаем.
О край разливов грозных, И тихих вешних сил, Здесь по заре и звездамЯ школу проходил.
Стихи Есенина близки
Спит ковыль. Равнина дорогая, И свинцовой свежести полынь. Никакая родина другаяНе вольет мне в грудь мою теплынь.
И все же, хоть Есенин и считал себя «крестьянским сыном», он был не крестьянином,
Храня завет родных поверий — Питать к греху стыдливый страх, Бродил я в каменной пещере, Как искушаемый монах. Как муравьи кишели людиИз щелей выдолбленных глыб, И схилясь, двигались их груди, Что чешуя скорузлых рыб.
С надеждой и затаенной радостью ожидал С. Есенин прихода революции. Он верил, что переворот принесет перемены не только для города, но и для деревни — даст ей новые возможности, облегчит тяжелую крестьянскую жизнь.
Приемлю все. Как есть все принимаю. Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам.
Однако мечтам поэта не суждено было сбыться. Революция принесла деревне еще большую нищету, несчастья, горе. Город пошел в наступление на патриархальную провинцию, и Есенин с болью в сердце ощутил себя «последним поэтом деревни», которая умирает.
Тоской и печалью полны стихотворения поэта, посвященные уходящей Руси.
Мир таинственный, мир мой древний, Ты, как ветер, затих и присел. Вот сдавили за шею деревнюКаменные руки шоссе.
Есенину кажется, что серый бетонный город с его индустрией способен разрушить «живую» красоту, убить жизнь, насаждая железное, искусственное, мертвое. В стихах Есенина город страшен и одушевлен, он похож на огромного жадного спрута, которого невозможно накормить. «Алый цвет зари» вытесняется багровым огнем доменных печей, «молочный дым села» — черным смогом фабричных труб, храп лошадей и стук копыт — грохотом железной дороги.
Видели ли вы, Как бежит по степям, В туманах озерных кроясь, Железной ноздрей храпя, На лапах чугунный поезд? А за нимПо большой траве, Как на празднике отчаянных гонок, Тонкие ноги закидывая к голове, Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей, Ну куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых конейПобедила стальная конница?
Поездки за границу изменили мнение Есенина о прогрессе, индустрии, цивилизации. Ему стало больно за свою деревенскую, «избяную», нищую и убогую Русь, которая, несомненно, хранила крепкую связь с прошлым, но у которой не могло быть достойного будущего.
Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил. Даже яблонь весеннюю вьюгуЯ за бедность полей разлюбил.
Примирился ли Есенин с городом? Наверное, не до конца, поскольку никогда не был он ни певцом «машинной цивилизации», ни урбанистом. Поэт сумел увидеть будущую мощь «родной стороны» «через каменное и стальное», но сомневался, будет ли ему место в этом жестоком искусственном мире.
Я не знаю, что будет со мною…Может, в новую жизнь не гожусь, Но все же хочу я стальноюВидеть бедную, нищую Русь.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)