Дорожный быт пушкинской поры. Реферат
ВЫПОЛНИЛ: ученик 10 класса МОУ СОШ с. 1-Березовка Марьин Иван РУКОВОДИТЕЛЬ: Кочеткова Наталия Николаевна, учитель русского языка и литературы
ПЕТРОВСК 2007
На Руси вдоль дорог во все концы В пошлом веке звучали бубенцы. В дождь и метель тройки неслись, Тройки людей везли… Из народной песни
В деревне Выра Гатчинского район Ленинградской области находится «Домик станционного смотрителя» — первый в стране музей литературных героев, созданный по повести А. С. Пушкина «Станционный смотритель», архивным документам и материалам
Музей открылся в октябре 1972 года в сохранившемся здании Вырской почтой станции. История станции началась в 1800 году, когда ее для удобства перевели из соседнего села Рождествена. В пушкинское время здесь проходил Белорусский почтовый тракт, и Выра была третьей станицей от Петербурга.
Она обслуживала прогон в 25 верст Гатчина — Выра. Здесь путешествующие меняли лошадей. Все почтовые станции делились тогда на четыре разряда. Выра была станицей третьего разряда . Соседняя станция в Ящере, второго разряда, имела 60 лошадей, гостиницу,
Станций первого разряда на тракте не было.
Постепенно почтовые станции обстраивались, обрастали подсобными службами. К сороковым годам прошлого века Вырская станция представляла собой уже целый комплекс построек: два каменных корпуса, соединенных по фасаду стеной с воротами и калиткой, две деревянные конюшни, кузница, амбар, колодец окаймляли мощеный двор, образуя замкнутое каре, которое соединялось с трактом подъездной дорогой.
Здесь кипела жизнь: въезжали и выезжали тройки, суетились ямщики, ко-нюхи уводили взмыленных лошадей и выводили свежих. Смотритель в формен-ном сюртуке покрикивал на нерасторопных, проезжающие отряхивали шубы, торопясь в тепло. Звон бубенцов, храп лошадей, скрип полозьев… Как знакома была эта картина русскому человеку XIX столетия!
Путешествия по почтовым трактирам, медлительные, с долгим ожиданием на станциях, превращались для современников Пушкина в событие и, конечно, отражались в литературе. Тему дороги можно встретить в произведениях А. Н. Радищева и Н. М. Карамзина, П. А. Вяземского и Ф. И. Глинки, А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова:
Вот мчится тройка удалая В Казань дорогой столбовой, И колокольчик, дар Валдая, Гудет уныло под дугой. Ф. И. Глинка
Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт; Колокольчик звонко плачет, И хохочет, и визжит. П. А. Вяземский
Гремит звонок, и тройка мчится, За нею пыль, виясь столбом; Вечерний звон помалу длится, Безмолвье мертвое кругом! Н. Анордист
Вот мчится тройка почтовая По Волге-матушке зимой, Ямщик, уныло напевая, качает буйной головой. Неизвестный автор
Пыль столбом крутится, вьется По дороге меж полей, Вихрем мчится и несется Тройка борзая коней. В. П. Чуевский
Пушкин много путешествовал. Около 34 тысяч верст проехал он по дорогам России. Поэт любил ездить, и если жаловался в стихах на скуку и удручающее однообразное однообразие дорожных видов , то это была только поэтическая жалоба, литературная скорбь, не имеющая отношения к тому живому удовольствию, с каким он пускался в путь.
Пушкин был на редкость легок на подъ-ем, причем любил ездить один — ямщик не в счет. Легкий, общительный, он радостно вверял себя долгому дорожному одиночеству. Ему не приедался даже известный каждым поворотом, каждым ухабом, каждой будкой, шлагбаумом, верстовым столбом Московский тракт.
Теснятся мысли, образы, неиссякающая внутренняя наполненность преображает окружающее, делает его участником напряженной душевной работы. Он любил дорогу — хорошо думалось в карете, но и ему бывало скучно, томительно, отчаянно…
Об этом не только в «Зимней дороге», но и в «Дорожных жалобах», и в стихотворении:
В поле чистом серебрится Снег волнистый и рябой, Светит месяц, тройка мчится По дороге столбовой. Пой: в часы дорожной скуки, На дороге, в тьме ночной Сладки мне родные звуки Звонкой песни удалой…
Сотни почтовых станций довелось ему посетить, со многими смотрителями встречаться. Не менее 13 раз бывал он на Вырской станции, которую народное придание связало с повестью «Станционный смотритель».
Легенду о том, что именно здесь разыгрались события, описанные в пушкинской повести, отчасти вызвал сам поэт. Гусар Минский едет из Смоленска в Петербург Белорусским трактом, через Выру. Станция расположена близ Петер-бурга — смотритель идет искать дочь пешком. Имя станционного смотрителя — Самсон Вырин — образованно от названия деревни и почтовой станции.
Из ар-хивных документов известно, что на Вырской станции действительно в течение многих лет служил смотритель с дочерью. Был ли прототипом пушкинского Самсона Вырина конкретный вырский смотритель, или поэт создал обобщенный образ 1649 «сущих мучеников» четырнадцатого класса, обслуживающих тогда почтовые тракты необъятной России?..
Повесть написана в 1830 году в Болдино. В ней нет названия станции, не названо и село. Но, может быть, поэт вспомнил в болдинской тиши маленькую деревню Выра, уютный домик почтовой станции, малых сердцу его обитателей, с которыми не раз доводилось встречаться по пути в Михайловское, Псков, Кишинев…
В музее воссоздана обстановка, характерная для почтовых станций пушкинского времени. Из небольших сеней, освещенных фонарем со свечкой, — вход на «чистую половину» для проезжающих, интерьер которой воспроизводит «смиренную, но опрятную обитель» станционного смотрителя и его дочери.
Иллюстрацией к повести Пушкина является постановления «Для проезжающих на почтах», гласящие: «Станционные смотрители, которые не имеют классных чинов, в ограждение обит, пользуется по высочайшей воле 14 классом». Согласно правилам, путешествующие должны были предъявить смотрите-лю дорожную, по которой выдавали лошадей, соблюдая «Табель о рангах». Пушкин в 1820 году имел чин 10-го класса — коллежский секретарь — и мог получить только двух лошадей.
В красном углу домика-музея — стол смотрителя. На нем бронзовый подсвечник, чернильница с гусиным пером, книга для записи подорожных. Рядом — книга подорожной А. С. Пушкина от 5 мая 1820 года, в которой говорится: «…коллежский секретарь А. Пушкин отправлен по надобностям службы к главному попечителю южного края России генерал-лейтенанту Инзову…»
Обстановка «чистой половины» воскрешает в памяти пушкинской строки. Кажется, сейчас войдет с улицы хозяин пятидесяти, свежий и бодрый, в длинном зеленном сюртуке, с тремя медалями на полинялых лентах и произнесет знако-мое: «Эй, Дуня! Поставь самовар да сходи за сливками» — и из-за перегородки выйдет голубоглазая красавица…
А вот и та комната «за перегородкой»… Это светелка девушки из мещанского сословия. Диван, сундук для приданного, столик для рукоделия с пальцами, комод.
Здесь же платье, которое шила Дуня, когда приехал ротмистр Минский, туалетик, шкатулка с вязаньем. На комоде портрет Самсона Вырина и Минского, рядом, на стене — Дуни. «Ах, Дуня, Дуня! Что за девка-то была!
Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Ею Дом держался: что приготовить, за всем успевала».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)