Сочинение на тему Приемы и средства сатиры в сказках Салтыкова-Щедрина
Приемы и средства сатиры в сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина Сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина служили ему тем обходным путем, с помощью которого он мог обмануть цензуру. Выражая свои идеи в аллегоричной, иносказательной форме, автор мог свободно говорить о том, что думает, не опасаясь, что его произведения сочтут крамолой. Слова в сказках завуалированы так, что любой мало-мальски грамотный читатель сумеет прочитать то, что написано между строк.
А сказки как раз и предназначались для «детей изрядного возраста». Обычный ребенок просто не
Тут и речевые обороты , и традиционные русские герои . Однако все это служит лишь средством для выражения идей сатирика. Скажем, Коршун или Лев олицетворяют собой образ царя, Медведь — воеводы, Конь — мужика. В каждом произведении своя система образов.
Это могут быть рыбы, птицы, звери или же обычные люди. Но во всех сказках в какой бы то ни было интерпретации соблюдается одно правило: есть образ эксплуатируемого и эксплуатирующего класса. Во многих сказках присутствуют ненавистные
Причем сказка «Либерал» уже не использует никаких аллегорических образов. Может возникнуть даже легкое изумление: неужели это — сказка? Скорее, похоже на обличительную статью. Вообще, многие сказки Салтыкова-Щедрина отличаются тем, что их можно отнести к разряду «ни то сказка, ни то быль».
Эзопов язык остается, но уж само повествование никак нельзя назвать сказкой в обычном понимании этого слова и оно не вызывает не только смеха, но даже улыбки.
Таковы «Деревенский пожар», «Путем-дорогою», «Либерал», «Приключение с Крамольниковым», «Коняга». Здесь неприкрыто просвечивает ужасающая действительность, которую «скрашивает» только сказочный стиль повествования. Постоянным приемом в сатире Салтыкова-Щедрина является гротеск. В этом писатель достигает поистине классических высот.
Вспомним «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». Трагическая в русской традиционной литературе тема голода приобретает здесь явно противоположное, сатирическое звучание.
Ситуация колоритна: мужик, обладая способностью добыть еду, ни в коей мере не считает ее залогом своего преуспеяния, генералы же, наоборот, воспринимают мир как предмет, предназначенный для безусловного поглощения ими. Собственно, все жизненные устремления генералов сводятся к еде. Гротеск здесь очевиден и довольно ядовит. Но сила гротеска не только в том, что он имеет перед собой социально-политическую мишень.
Салтыков-Щедрин мыслит шире: его сатира направлена не просто против самодержавия , но и против всей существующей реальности, в которой давно утрачена этическая норма. Неотъемлемым достоинством Салтыкова-Щедрина является язык его сказок, о котором уже упоминалось. Это — первостепенное и беспроигрышное средство сатиры.
Сам Щедрин упоминал, что эзопов язык является «обманным средством» литературы и нуждается лишь в немногих дополнениях. Эзопов язык примечателен тем, что тяготеет к универсальности истин о мире и человеке!
В этом залог его выживания даже в условиях жесточайшей цензуры. Именно цензура не позволяла Салтыкову-Щедрину открыто выражать свои взгляды и заставляла прибегать к обману. Читателю, ищущему правду, истинный смысл сказок приходилось находить между строк, что, в принципе, несложно делать в щедринских сказках, хотя «расшифровать» их до конца, докопаться до глубинной сути порой нелегко.
Сложно предположить, что цензоры не угадывали, что стоит за вполне прозрачными намеками.
Неужели они были настолько бесчувственны к общественному неблагополучию, что не видели его? Но видимо, для цензоров было проще предполагать однозначность образов: Трезор — верный пес, утопленный на старости лет, Баран-непомнящий — глупое животное, Коняга — деревенская лошадь. Может быть, выгоднее было не видеть в этих сказках крамолу? Как бы там ни было, но сказки печатались, читались и были понятны людям.
Мы читаем сказки Салтыкова-Щедрина, при этом испытывая на прочность наше представление о традиционной сказке. Объявляется «сказка», но текст почему-то вовсе не напоминает то, что мы привыкли определять этим понятием. Использование всевозможных изобразительно-выразительных средств сложилось у Салтыкова-Щедрина в сложную, но художественно совершенную систему, которую мы не встретим больше ни у одного писателя.
Тем и привлекательны по сей день сказки великого сатирика.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)