Наш первый друг, друг бесценный
Сразу раскроем для непосвященных тайнопись пушкинских строк: НАШ — это аббревиатура. Великий поэт предвидел не только Октябрьский переворот с обломками самовластья, но и появление в нашей жизни ее — Надежды Ароновны ШАПИРО. Причем в той же, первой, пусть даже почти завершившейся половине двадцатого века, принадлежностью к которой Н. А. особо гордится.
Впрочем, глядя на эту молодую, очень красивую женщину, никто этому все равно не верит. Не верим и мы — и, поздравляя в эти августовские дни Н. А. с юбилеем, готовы с интонацией милицанера
Вообще влияние Н. А. на словесность огромно. Но этот номер «Литературы» поэтический — поэзией и ограничимся.
По последним данным, в черновиках многих крупных поэтов XIX века то и дело мелькает это имя — и потом меняется на условных Леил и Харит. Конспирация ? Утаенная любовь ? На полях рукописей нет-нет да и встретится тщательно заштрихованный женский портрет, очень напоминающий исследователям профиль Н. А.
Во второй половине века образ Н. А. уходит в подводное русло; наступает
Серебряный век подошел к изображению Н. А. по-разному: от глухого, ревнивого молчания поэтов-женщин до восторженного прозрения Блока «Предчувствую тебя!» . Настоящий всплеск интереса к Н. А. все-таки пришелся на вторую половину ХХ века, когда поэты могли уже не только предчувствовать или осязать в тумане мучительный и зыбкий образ, но вполне лицезреть живописуемую. Наконец мы видим настоящее, полное именование героини: «Надежда, я вернусь…», «Я вновь повстречался с Надеждой», «У порога, как тревога, ждет нас новое житье и товарищ Надежда по фамилии…» Поэт находит для выражения своих чувств и более задушевную, интимную интонацию: «Ах, Надя, Наденька!»
Впрочем, научная литературная биография во всем многообразии связей, отсылок, перекличек, аллюзий и цитат, скрытых и явных, пока еще пишется, и мы не будем предварять ее блистательное появление вялым пересказом. Скажем о другом.
Надежда Ароновна! Вы один из самых наших любимых авторов. Вы учитель и для своих школьников разных поколений, и для учителей — тех, кто знает Вас лично, и тех, кто читает в газетах и брошюрах Издательского дома «Первое сентября», в книгах, в Интернет-публикациях. Вы замечательный коллега, и даже в качестве начальника Вас нельзя не любить.
А с кем еще так можно петь под гитару ?! А так смеяться на переменах в учительской? Кто же еще так любит те предметы, которые трогают сердце и заставляют проливать слезы нежной скорби? Кому удается потрясать зрителя до глубины души обыкновенным школьным спектаклем?
Кто, кроме Вас, способен, распахнув дверь в редакцию «Литературы», в отчаянии воскликнуть:»Ребята! Cало и соленые огурцы есть?! В «Русском языке» опять закормили тортами!»? Чей еще редакторский карандаш так остер и точен?
И кто еще скажет в лицо всю правду? Кто покажет лилейной ручкой: планка вот где, коллега, ау! С кем еще, кроме совести, ведешь в тиши и одиночестве разговор о Профессии?
Кому еще можно доверить самое дорогое в качестве объекта для классного руководства — и потом дивиться чудно произросшим плодам?
Кто ж, как не Вы, сказано в одном из Ваших же стихотворений, «подруга, мать, товарищ, друг и брат» — всем нам, литературой мобилизованным и призванным?
Пусть этот не слишком внятный ряд параллельных синтаксических конструкций хоть как-то передаст Вам все то, что хочется сказать нам в связи и по поводу.
От имени и по поручению всех.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)