«Двадцать первое. Ночь. Понедельник» анализ стихотворения Ахматовой
Стихотворение «Двадцать первое. Ночь. Понедельник» было написано Анной Ахматовой в 1917 году — году, неспокойном для всей России.
И личная жизнь поэтессы тоже была расшатанной: все больше сложностей возникало в отношениях с мужем, и, несмотря на успех первых сборников, посещали сомнения в собственном даровании.
Стихотворение начинается с коротких, рубленых фраз, будто телеграмма. Просто констатация времени и места. И затем — длинная и более мягкая строка: «очертанья столицы во мгле». Как будто Ахматова в разговоре с кем-то
Именно такое впечатление возникает после прочтения первого четверостишия, и даже брезжится смутное отражение поэтессы в темном оконном стекле.
«Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле.» Это — разговор женщины с самой собой, еще молодой , но уже столкнувшейся с драмой.
И вторая строфа вся пронизана разочарованием. Бездельнику, выдумавшему любовь, «все поверили, так и живут». И вера эта, и поступки, с ней связанные, — бессмысленная сказка, по мнению
И поэтому следующая строфа, кроме печали, проникнута еще и торжеством.
«Но иным открывается тайна, И почиет на них тишина» — слово «иным» вполне могло быть изначально «избранным», если бы позволил размер. По крайней мере, смысл вкладывается именно такой. «И почиет на них тишина» — как благо, как свобода от иллюзий. В этом месте голос лирической героини звучит наиболее твердо и уверенно.
Но две последние строчки рождают другое ощущение: как будто их произносит совсем молоденькая девушка, потерявшая какой-то ориентир, забывшая что-то важное. «Я на это наткнулась случайно, И с тех пор все как будто больна.» Что это, если не сожаление? Если не понимание того, что утраченная иллюзия, та самая открывшаяся «тайна» забрала главную радость жизни? Недаром эти последние слова отделены от спокойных, уверенных строчек многоточием.
И торжествующая правота сменяется тихой печалью.
Стихотворение написано трехстопным анапестом — размером, наиболее подходящим к размышлениям и лирике. Лиричностью проникнуто все произведение, несмотря на подчеркнутое отсутствие изобразительно-выразительных средств. Высокопарная метафора «и почиет на них тишина» кажется чужеродным элементом, словами, принадлежащими не лирической героине, а той холодной и разочарованной женщине, которой она представляется.
Но истинный, мягкий и печальный голос, звучащий в последних словах, разом опрокидывает громоздкие конструкции во славу разочарования и оставляет у читателя впечатление утраты и жажды любви.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)