«Меня ведет господь по голубым предутренним дорогам…»
И голубь ест из рук моих пшеницу А недописанную мной страницу. Божественно спокойна и легка. Допишет музы смуглая рука… А. Ахматова Анну Ахматову невозможно назвать поэтессой.
Она всегда была поэтом, со своим голосом, тематикой и ни с чем не сравнимым лиризмом. Смело, ярко и широко шагнула она в русскую литературу, оставив в ней неизгладимый след. Молюсь оконному лучу — Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу, А сердце — пополам, На рукомойнике моем Позеленела медь. Но так играет луч на нем, Что весело глядеть. Уже в ранних стихах
Поверженный под старым кленом, Озерным водам отдал лик, Внимает шорохам зеленым. И моют светлые дожди Его запекшуюся рану. Холодный, белый, подожди, Я тоже мраморною стану.
Кажется, ее душу переполняли стихи, они выливались через край, заполняя все пространство вокруг. Это было упоение творчеством. Порой Ахматову пугала собственная гениальность. Она понимала,
Знаю: брата я не ненавидела И сестры не предала. Отчего же Бог меня наказывал Каждый день и каждый час? Или это ангел мне указывал Свет, невидимый для нас? Спрашивая: «за что?», Ахматова лукавит. Она прекрасно понимает, что дар предвидения и талант требуют жертвенности от поэта.
Он властитель душ, но и заложник вечности. Как дым от жертвы, что не мог Взлететь к престолу Сил и Славы, А только стелется у ног, Молитвенно целуя травы,- Так я. Господь, простерта ниц: Коснется ли огонь небесный Моих сомкнувшихся ресниц И немоты моей чудесной? На протяжении всего творчества Ахматова обращалась к библейским мотивам как к яркому художественному средству, подчеркивающему масштабы трагедии, переживаемой человеком. Эта тема постоянно звучит в ее «Реквиеме», прорываясь воплями несчастной матери, удивляющейся, что она еще жива после всех страданий, выпавших на долю ее сына, близких, страны. Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене…» Магдалина билась и рыдала. Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Б. Садовский писал, что «лирика Ахматовой — сплошное горе, покаяние и мука».
Но свою тоску и страдания она смогла вылить в серьезные и прекрасные стихи, которые достойно продолжают традиции русской классики. Она встала вровень со своими кумирами: Пушкиным, Лермонтовым, Блоком — не ученицей и робкой подражательницей, а мастером, смело и размашисто вписавшим яркую страницу в историю русской поэзии.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)