А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов о назначении поэта и поэзии
Тема поэта, его назначения и судьбы занимает важное место в творчестве классиков русской литературы А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. На протяжении всей своей жизни они размышляли над этой проблемой, и поэтому образ поэта, стихотворца у них не является статичным, а изменяется вместе с самими авторами, их взглядами, мировоззрением. В ранней лирике Пушкина поэзия расценивалась как гражданское служение Отчизне. Поэт должен был «воспеть свободу миру, на тронах поразить порок».
Эти строки из оды «Вольность», написанной в 1817 году, призывают
Он считает, что назначение поэта заключается в том, чтобы быть «эхом народа», выражать все его идеи свободы, равенства, братства, откликаться на все нужды. Лермонтов же, сравнивая поэта с кинжалом в стихотворении «Поэт», писал, что поэт «воспламенял бойца для битвы, он нужен
Теперь поэт — одинокий человек, обладающий нечеловеческой властью над умами и судьбами людей. Он может видеть прошлое и предсказывать будущее, никому неподвластен, кроме Бога. Это показано в «Песне о Вещем Олеге», где поэт сравнивается с волхвами: Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен.
Кумирами Пушкина, как и всей тогдашней молодежи, были Байрон и Наполеон — две великие личности, ставшие воплощением романтической судьбы, властителями дум, не до конца понятые и отверженные миром . В стихотворении «Свободы сеятель пустынный…» автор говорит, что он «бросал живительное семя», то есть творил, стремился донести до людей идеалы свободы и «вольности святой», но «потерял я только время, благие мысли и труды». «Мирные народы» не поняли его, он остался одиноким. Эта характерная для романтизма антитеза — человек и общество, поэт и чернь — находит отражение и в творчестве М. Лермонтова. Он также считал поэта избранным, одиноким человеком с величественной, тонко чувствующей душой: Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой.
Лермонтов считал, что любой стихотворец обречен в этом мире на страдание, непонимание и недолгую жизнь. Такова судьба поэта: Погиб Поэт! — невольник чести — Пал, оклеветанный молвой… Судьбы свершился приговор! Но у Лермонтова, в отличие от Пушкина, противостояние поэта и толпы доведено до абсолюта, что обусловлено различными качествами лирического героя обоих поэтов. Это наблюдается и в романтических произведениях обоих поэтов: стихи Лермонтова более трагичны по своему содержанию, чем произведения Пушкина.
Это объясняется еще и тем, что они жили в разное время. Пушкин являлся носителем оптимистических декабристских идей, овеянных революционным романтизмом, а Лермонтов — дитя эпохи разочарования, пессимизма, реакции, наступившей в стране после подавления восстания декабристов. После южной ссылки Пушкин начал преодолевать романтический максимализм и стал задаваться вопросом: «Может ли поэзия стать источником жизни, материальных благ?» Он начинает рассматривать поэзию как ремесло, профессию, дающую возможность жить. Ответ на эти вопросы мы находим в стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом» : «без денег и свободы нет», а также «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». В конце стихотворения поэт переходит на прозу и продает свою рукопись.
Это было совершенно неприемлемо для Лермонтова, так как он не рассматривал поэзию как средство к существованию. В 1826 году Пушкин пишет стихотворение «Пророк», являющееся своеобразным поэтическим манифестом автора. В нем говорится о свойствах, какими должен обладать поэт, в отличие от обыкновенного человека, чтобы достойно выполнять свое предназначение.
Если в других стихотворениях, говоря о поэте и поэзии, Пушкин использует аллегорические образы античной мифологии , то здесь он обращается к библейской мифологии: вместо поэта — пророк, вместо музы — шестикрылый серафим, вместо Аполлона — Бог. Посланник Бога, серафим, преобразует всю природу человека, чтобы сделать из него поэта-пророка. У него открываются глаза , серафим дает поэту вместо языка «жало мудрыя змеи», вместо обыкновенного трепетного сердца — он вдвигает ему в грудь «угль, пылающий огнем». Но и этого полного преображения человека оказывается недостаточно, чтобы стать поэтом . Нужна еще высокая цель, идея, во имя которой поэт творит, которая оживляет его. Эта цель, идея образно выражена как «Бога глас»: Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей.
Чуть более чем через десять лет Лермонтов напишет свое стихотворение «Пророк», своеобразное продолжение пушкинского, вступая с ним в полемику. Бог дает поэту все, чтобы помочь людям увидеть и познать истину, но толпа отвергает его, он им не нужен. Если у Пушкина поэт изображен в минуты торжества, то у Лермонтова он в несчастье и нужде, поэт одинок в мире людей.
Это лишний раз подчеркивает ту отрешенность от мира, одиночество, которое было характерно для лермонтовского понимания места художника в жизни: Смотрите ж, дети, на него: Как он угрюм, и худ, и бледен! Смотрите, как он наг и беден, Как презирают все его! В более поздний период своего творчества Пушкин задается вопросом: «Что такое искусство? Что есть творческая свобода?» Он считает, что природа любого творца двойственна.
Так, «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон», это обычный человек, со всеми его недостатками и слабостями. Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется, Душа поэта встрепенется, Как пробудившийся орел. Ему начинает открываться иной, высший мир, на него нисходит вдохновение, и он начинает творить. В стихотворении «Поэт и толпа» автор указывает нам на изменение искусства и поэзии. По его мнению, цель искусства «не какая-то польза, а созидание прекрасного». «Цель поэзии — поэзия», — писал Пушкин.
Лермонтов в целом соглашался с ним. Он полагал, что в словах главное не их смысл, не их лексическое значение, а их звучание и гармония: Есть речи — значенье Темно иль ничтожно, Но им без волненья Внимать невозможно. Как полны их звуки Безумством желанья! В них слезы разлуки, В них трепет свиданья.
Пушкин призывает всех поэтов служить только своей Музе, быть свободным от мнения света, толпы: Поэт! Не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм. В середине 20-х годов в творчестве Пушкина на смену романтизму приходит реализм. Поэт пытается понять природу вдохновения, у которого много источников, но наиболее важные из них — это любовь и природа — вечные, непреходящие ценности, не зависящие от уклада жизни, политических и социальных условий.
Так, главной мыслью стихотворения «Осень» является мысль о возникновении поэтического вдохновения, которое неподвластно человеческому разуму: И забываю мир — и в сладкой тишине Я сладко усыплен моим воображеньем, И пробуждается ^поэзия во мне… И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы легкие навстречу им бегут, И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободно потекут. Вторая, но не менее важная Муза Пушкина — это любовь: Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь. В отличие от Пушкина, Лермонтов видел источник своего вдохновения в другом. Он писал, что поэт принадлежит высшему миру, в отличие от обыкновенного человека.
Именно оттуда нисходит на него вдохновение: И долго на свете томилась она, Желанием чудным полна; И звуков небес заменить не могли Ей скучные песни земли, — писал Лермонтов в стихотворении «Ангел». Подводя своеобразный итог своей жизни, Пушкин пишет стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», в котором утверждает свое бессмертие, «доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит». Его обращение к Музе явилось своеобразным наставлением будущим поэтам следовать собственному предназначению и пониманию своего долга перед народом и собой: Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца. Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца. В заключение следует сказать, что и Пушкин, и Лермонтов внесли новое в понимание темы поэта и поэзии, его назначения в обществе, долга перед народом.
Они наполнили поэзию гражданским звучанием. Эту традицию продолжили многие русские поэты в XIX и XX веках.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)