И. Северянин и В. Хлебников: сопоставительный анализ двух поэтических миров

Поэзия «серебряного века» поражает созвездием ярких индивидуальностей. Несмотря на то что большинство поэтов принадлежало к какому-либо модернистскому течению (символизм, акмеизм, футуризм), их поэзия привлекает нас прежде всего своей самобытностью, неповторимостью. Уникален и поэтический мир двух необычных поэтов: Игоря Северянина и Велимира Хлебникова. Оба прожили сложную, трагическую жизнь: изведали настоящую славу и в то же время уже прижизненное забвение, собирали на свои поэтические вечера огромную читательскую аудиторию, аншлаги

и умерли в нищете, забытые и заброшенные современниками.
В определенный период и В. Хлебников, и И. Северянин принадлежали к русскому футуризму, ратовавшему за революционное преображение жизни, за разрушение старых норм и новаторство в области языка и стихотворной формы, за своего рода словотворчество; отрицали прошлое во имя настоящего, а настоящее во имя будущего. Поэт мыслился футуристами бунтарем, революционером. Это было самое крайнее по своему радикальному отношению к жизни модернистское течение в поэзии. Для их поэзии характерно анархическое бунтарство: они могли изменять слово, дробить его, создавать новые сочетания и смыслы. Дух бунтарства мы видим у футуристов не только при отрицании традиций и прошлого, но и при создании собственных стихов. И. Северянин и В. Хлебников принадлежали к разным группировкам футуризма. Так, кубофуту-ристы наряду с В. Хлебниковым стремились к созданию трудной игры слов:
Бобэоби пелись губы, Вээоми пелись взоры, Пиээо пелись брови, Лиэээй — пелся облик.
В свою очередь, эгофутуристы, к которым принадлежал Игорь Северянин, выступали как поэты изысканной общедоступности:
Ананасы в шампанском!
Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо, остро! Весь я в чем-то норвежском!
Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! («Ананасы в шампанском!.»)
Самобытен поэтический талант И. Северянина. Поэт начал печататься в 1905 году, а уже в 1908 году выпустил свой первый сборник стихотворений «Зарницы мысли», в котором выступал в традициях «чистой лирики», обнаруживая при этом особую склонность к словотворчеству и лирической иронии, которая впоследствии станет отличительной особенностью его поэтического мира.
Благословляя мир, проклятье войнам Он шлет в стихе, признания достойном, Слегка скорбя, подчас слегка шутя Над всею первенствующей планетой. Он — в каждой песне, им от сердца спетой, Иронизирующее дитя.
(«Игорь Северянин»)
Действительно «дитя» обыденной и пошлой жизни. Бросая вызов общепринятым нормам, часто позируя («Я, гений Игорь Северянин.»), поэт все же оставался искренним, большим, необычным ребенком в поэзии: он играет со словесной тканью стихотворения, с упоительными созвучиями. Постоянно занимаясь словотворчеством, Игорь Северянин, однако, принципиально не согласен с футуристами в их отрицании наследия прошлого и желании писать литературу с «чистого листа». Поэт писал: «Пушкин — Пушкински велик». В его стихах можно увидеть поэтические тенденции, начатые не только А. С. Пушкиным, но еще Г. Р. Державиным. Он заимствовал у «старой литературы» рифмы, размеры, поэтические приемы изобразительности. Основным художественным приемом поэтического мира И. Северянина стала ирония, которая ведет к театрализации современных форм жизни, к созданию масок, а не отображению реальности, к утверждению утопии. Поэт напишет: «Я царь страны несуществующей». Действительно, мир, открывающийся читателю на страницах северянинской поэзии, реально не существует, он есть лишь в сознании поэта:
Не терпим мы дешевых копий,
Их примелькавшихся тонов,
И потрясающих утопий
Мы ждем, как розовых слонов. ( «Пролог» )
Скрывая за маской иронии свое истинное лицо, поэт пребывает в некоем «фиолетовом трансе» и создает свой мир, свою реальность. Лирический герой Северянина наслаждается общением с природой, с крестьянской простой жизнью, где все естественно и гармонично, он тяжело переживает наступление цивилизации. Позиция поэта выражена в строках:
Скорей бы — в бричке по ухабам! Скорей бы — в юные луга! Смотреть в лицо румяным бабам! Как друга, целовать врага! Шумите, вешние дубравы! Расти, трава! Цвети, сирень! Виновных нет: все люди правы В такой благословенный день!
С «Весенний день»)
Отношение к северянинскому творчеству противоречиво: некоторые ругали его за излишнее позерство, В. Брюсов в то же время отмечал: «.Это — лирик, художник, которому открылись тайны стиха.»; а весной 1918 года на вечере в Политехническом музее И. Северянин был избран «королем поэтов». Его экспериментаторство, игра словами и сложной рифмой, своеобразная звукопись не оставили равнодушными читателя:
Я выполнил свою задачу, Литературу покорив. Бросаю сильным на удачу Завоевателя порыв.
Но, даровав толпе холопов Значенье собственного «я», От пыли отряхаю обувь, И вновь в простор — стезя моя. («Эпилог» )
Уникален и поэтический мир Велимира Хлебникова, пытающегося обрести новые смыслы в новых, созданных самим художником словах.
Жизненный путь многих поэтов «серебряного века» сопровождают легенды, которые помогают лучше понять художественный мир мастера. Легендарно уже само по себе имя-псевдоним поэта — Велимир, указывающее на что-то всеобъемлющее, вездесущее, всемирное. Легенда о Велимире Хлебникове — история человека, скитающегося по жизни в буквальном и поэтическом смысле.
Поэт нашел свой, нетрадиционный путь в искусстве. В отличие от символистов (Ф. Сологуб, К. Бальмонт), которые славили потусторонний мир и по-особому относились к смерти, тьме, ночи, В. Хлебников воспевает земную жизнь, естественные существа. По-разному можно относиться к поэтическому миру поэта, но нельзя не заметить его стремление увидеть «величие в малом», он вникает во всевозможные микроэлементы, рассматривает их как бы под микроскопом:
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пииь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
( «Кузнечик» )
Многие современники называли В. Хлебникова то дикарем, то «алхимиком слова», не пытаясь понять его сложный поэтический мир. Это очень огорчало художника, и он подчас обижался на людей:
Я ведь такой же, сорвался я с облака. Много мне зла причинили За то, что не этот, Всегда нелюдим, Всегда нелюбим.
(«Детуся! Если устали глаза быть широкими.»)
На некоторое время Хлебников сближается с ку-бофутуристами: их взгляды на будущее преобразование мира и поэтического языка во многом совпадают, но этот союз длится недолго — четыре года. Постепенно в творчестве Хлебникова намечается интерес к народной поэтике, к языческой мифологии:
Весны пословицы и скороговорки По книгам зимним проползли. Глазами синими увидел зоркий Записки стыдесной земли.
Сквозь полет золотистого мячика Прямо в сеть тополиных тенет В эти дни золотая мать-мачеха Золотой черепашкой ползет.
(«1919»)
В этом стихотворении множество ярких, красочных метафор и эпитетов, славит весну — пору языческих таинств и сердечной окрыленности.
Таким образом, сопоставляя два поэтических мира поэтов «серебряного века» И. Северянина и В. Хлебникова, можно сделать вывод о том, что оба писали поэзию будущего и тяготели к словотворчеству, опираясь на литературные традиции прошлого, но только Игорь Северянин использовал традиционные рифмы, размеры, художественные приемы, а Велимир Хлебников искал образы в народном фольклоре и мифологии.