Творчество А. Н. Островского
Творчество Н. Островского прокладывало пути развития литературы 30-х гг. рядом с романами М. Шолохова и Л. Леонова, А. Толстого и К. Федина, А. Макаренко и Ф. Гладкова. Сохраняя с ними общность в самом подходе к решению проблем «родина и революция», «человек и революция», единство идейной убежденности и коммунистических идеалов, Н. Островский сказал свое слово о современнике. Историкам и теоретикам социалистического реализма предстоит продолжить изучение тех вопросов, которые помогут более точно и обстоятельно раскрыть им как общность,
В 30-е гг. литература стала с особой пристальностью всматриваться в то, каким современник революции, соотечественник революции участвовал в истории страны, как он создавал эту историю. Именно в эти годы в литературу входят «Тихий Дон», «Хождение по мукам» и «Петр Первый», «Дорога на океан» и «Поднятая целина», «Педагогическая поэма» и «Как закалялась сталь». Н. Островскому принадлежала особая роль, он одним из первых в литературе обратился к истории революции и попытался через судьбу личности осмыслить движение советского
При всем тематическом, жанровом, стилистическом различии этих книг, при всем несходстве их исторического содержания в них ощущается и несомненная общность: внимание писателей было приковано к тем особенностям русской истории и русского национального характера, которые помогали понять, как Россия пришла к осуществлению Великой Октябрьской социалистической революции, они стремились предугадать судьбу революционных идеалов. В связи с этим проблема взаимоотношений личности и общества приобретает в литературе особое значение.
Идея личности, волновавшая современников в 20-30 гг., наиболее емко была сформулирована в педагогических трудах А. Макаренко: «Проблема личности может быть разрешена, если в каждом человеке видеть личность». Эта формула получала глубокое социально-нравственное подтверждение в поэтических, историко-литературных исканиях писателей-современников Н. Островского. Так, например, в середине 30-х гг. в печати появились принципиально важные выступления И. Катаева о «Тихом Доне» (Наши достижения, 1936, № 5), А. Макаренко о фурмановском «Чапаеве» (Литературный критик, 1937, № 10-11) и А. Платонова о романе «Как закалялась сталь».
Общим в этих статьях было решительное отстаивание, защита такой неповторимости характеров Мелехова, Чапаева, Корчагина, которая проявлялась в богатстве натуры, в непосредственности чувств, в сложности восприятия мира героями. И. Катаев доказывал современникам, что Григорий Мелехов — «простонародный человек, крестьянин-казак чувствует и поступает очень сложно, со всей полнотой жизненной сложности», какая была у Андрея Болконского на Аустерлицком поле или у Раскольникова в «Преступлении и наказании». Ту «анархичность» Павла Корчагина, которую Платонов считал «священной чертой характера», Макаренко называл это в Чапаеве «неутомимой, мужественной страстью к победе», полной мобилизацией всех духовных сил человека в одном стремлении, «мобилизацией светлой, ответственной в самой своей глубине», и считал «до самой возмутительной степени филистерской тему перевоспитания Чапаева под влиянием Клычкова», внедряемую критикой в фурмановский роман.
Это высказывание автора «Педагогической поэмы» нельзя расценивать как его попытку будто бы оспорить одну из самых значительных тем литературы, посвященную политическому, организаторскому воздействию революционеров-профессионалов на тех пролетариев и крестьян, которые впервые приобщались к революционной борьбе (Павел Власов, Морозко и другие). Было бы нелепо упрекать этого выдающегося педагога современности в том, что он недооценивал моменты воспитания в деле формирования личности. Необходимо понять, что Макаренко протестовал против того упрощенного прочтения романа «Чапаев», соответственно которому Чапаев становился личностью только в результате переделки, перевоспитания под руководством Клычкова.
Лучше уяснить позицию Макаренко-критика позволяет одно из суждений Макаренко-педагога, столь же непримиримое, как и его мнение о романе «Чапаев». Он настойчиво обращал внимание на одаренность человека новой эпохи. Выступая в 1938 г.
Макаренко говорил, вспоминая «Педагогическую поэму»; «С самого первого дня, с самого несчастного дня, когда я ударил Задорова,- и тогда я считал»! что Задоров-прекрасный человек и должен поступать, как всякий человек, настолько должен, что я считал себя вправе требовать от него правильного поступка, а не подготавливать его к правильному поступку. Вот в этой формуле, если хотите, может быть, и заключается ересь». Процесс воспитания, таким образом, должен быть сосредоточен на том, чтобы уметь разглядеть; выявить в каждом человеке его человеческую одаренность. В «Педагогической поэме» (1934-1936) появляется своего рода новое понятие — «гурманская любовь к человеческой природе». В этом «гурманстве» Макаренко видел одно из необходимейших условий социалистического воспитания.
Историкам литературы предстоит предпринять еще немало исследований, чтобы осмыслить во всей историко-литературной, идеологической полноте суждения выдающихся художников 30-х гг. о нравственном потенциале личности, о личности и истории. Высказывания писателей помогают нам лучше увидеть, каким человек вступал в революцию, какие общественные идеалы он защищал. Тогда и достижения Островского-художника откроются нам во всем неповторимом своем значении. Его книги встанут рядом с произведениями А. Толстого, Л. Леонова, М. Шолохова.
В романах Н. Островского советская литература смогла достичь классической завершенности в воссоздании важнейших конфликтов того времени; в этих произведениях были выявлены исторические, социально-нравственные истоки и перспективы советского общества.
Являя собою одно из самых значительных достижений литературы 30-х гг., роман «Как закалялась сталь» показывает, что не исключительность биографии Н. Островского сама по себе, не «печать общеморального интереса», лежащая на его книге, обеспечили успех творчеству писателя. Наоборот, социальная судьба героя романа обрела исключительность только благодаря победе Островского-художника, причем того художника, который создавал повествование в продолжение классических традиций русского реализма, как ответ на вопросы, поставленные перед обществом, перед будущим русской литературы, революционным движением. Н. Островский решал те общие задачи, которые были выдвинуты эпохой в тесном единстве с творческими исканиями крупнейших писателей-современников. Роман «Как закалялась сталь» не «переворачивал все старые этические представления», он развивал, обогащал те этические, социально-нравственные представления о взаимоотношениях человека и общества, те эстетические представления о задачах литературы, которые русская литература вырабатывала на всем протяжении своего развития.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)