О четырех веках славы Мильтона

Джон Мильтон (1608 — 1674) родился четыреста лет назад. О четырех веках славы Мильтона, начало которой положили его политические трактаты 40-х и особенно 50-х гг. XVII в. То были «Ареопагитика» (1644), ратовавшая за свободу слова, «Иконоборец» (1649), объявивший всей Европе, что король Карл Стюарт подлежит казни за преступления против народа Англии и за измену отчизне, и особенно две «Защиты английского ларода» (1650 и 1654), отстаивавшие право народа выбирать и защищать ту форму власти, которая кажется ему наиболее пригодной. Уместно в дни юбилея

Мильтона напомнить о том, что известность пришла к нему прежде всего как к публицисту английской буржуазной революции, страстному врагу самодержавия, поборнику республиканского строя.
Лишь много позже, после смерти великого слепца, скончавшегося в нищете и забвении, его прославили как автора поэмы «Потерянный рай» (1662), как создателя горькой и мужественной трагедии «Самсон-борец» (1671). И эти создания поэтического гения Мильтона, как и его проза, всеми корнями своими уходят в революционную эпоху, воплощают опыт английского народа, завоеванный в годы революции и в эпоху борьбы против реставрированной монархии Стюартов. О Мильтоне в большей мере, чем о любом другом писателе его времени, можно сказать, что он был рожден революцией, идеям которой служил как публицист и поэт, памяти которой остался верен и после ее поражения.
На пороге революции — в середине 40-х гг. XVII в. — он был молодым поэтом, тонким, глубоким, но еще искавшим своей большой темы. Она пришла к Мильтону в годы революции, и, служа ей, Мильтон стал писателем мирового масштаба.
Да, это была буржуазная революция XVII в. в которой «буржуазия в союзе с новым дворянством боролась против монархии, против феодального дворянства и против господствующей церкви», Специфической особенностью английской революции было еще и то, что она развертывалась под знаком ожесточенной религиозной борьбы. Ее участники, для выражения своих чаяний и страстей воспользовались, как отмечает Маркс, «языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета». Все это не могло не сказаться в творчестве Мильтона: он был сторонником партии депендентов, выражавших интересы средней буржуазии и среднего дворянства, которая в решительную минуту борьбы против абсолютизма увлекла за собой народные массы; вместе с тем Мильтон был далек от более демократических политических течений, вроде левеллеров или диггеров, которые после победы над абсолютизмом воспротивились укреплению диктатуры Кромвеля. Человек своего времени, Мильтон был и теологом. Он деятельно участвовал в спорах о будущем английской церкви и этому вопросу придавал огромное значение. Свои страсти и иллюзии он, подобно сотням тысяч англичан его времени, тоже воплощал в образах и выражениях, заимствованных из библии.
Но ярче и полнее, чем в творчестве любого другого поэта его эпохи, в творчестве Мильтона выразилось общеисторическое значение революционной борьбы английского народа. Вспоминая об английской и французской революциях, В. И. Ленин писал, что размах и силу им придал именно народ — городской «плебс» английской революционной армии. Эти «размах и сила», даже в условной оболочке библейских образов, присущи лучшим образцам публицистики Мильтона, его поэмам и трагедии.
Конечно, при этом не следует забывать о противоречиях мировоззрения и творчества Мильтона, которые во многом оказались трагичными для поэта. Но каковы бы ни были эти противоречи