Лирический герой в лирике Лермонтова
Особенностью лирики Лермонтова, на мой взгляд, является внутреннее единство лирического героя. Герой постепенно меняется, «движется», но движение это значительно замедлено по сравнению с развитием лирических героев других поэтов ХIХ века. К концу творчества в лирике Лермонтова все чаще появляется образ простого, обычного, усталого человека, совсем непохожего на героя ранней лирики. Однако между этими героями существует тесная связь, обусловленная сохранением основных мотивов, тем лирики, которые пронизывают все творчество поэта и формируют
Лирика Лермонтова наряду с поэзией Жуковского и ранним творчеством Пушкина явилась взлетом русского романтизма. Это обусловлено тем, что лермонтовский лирический герой — герой романтический. Он наделен всеми отличительными чертами романтика — он борец, страдалец, мятежник, поэт, любовник, даже пророк. Однако особенно сильна в образе романтического героя Лермонтова тема одиночества:
— Одинок я — нет отрады:
— Стены голые кругом
Одиночество приобретает самые разные черты: это и заточение, и любовное одиночество, появляющееся во многих любовных стихотворениях, и одиночество
— . Одиноко
— Он стоит, задумался глубоко,
— И тихонько плачет он в пустыне.
Во многих стихотворениях («Дума», «И скучно и грустно.») появляется идея принципиального одиночества личности, связанная с темой поколения в целом. Здесь мы сталкиваемся с одной из основных идей Лермонтова — идеей разрушающей душу рефлексии, болезни, убивающей, по мнению Лермонтова, все его поколение в целом и замыкающей личность на себе самой, обрекая ее на одиночество.
Лучшее, что есть в человеке, — его чувства — «исчезают при слове рассудка; рефлексия убийственна для чувств и веры. Автор причисляет свое лирическое «я» к «заблудшему» поколению, тем самым, сравнивая лирического героя с «плодом, до времени созрелым». Тема ранней смерти — традиционная тема романтической литературы, но Лермонтов вносит в нее нечто свое: он пишет не о ранней физической смерти, а о смерти самого романтического чувства, смерти, вызванной, прежде всего неверием и отсутствием цели, отсутствием борьбы:
— К добру и злу постыдно равнодушны
— В начале поприща мы вянем без борьбы.
Мотив борьбы — важнейший мотив всей мировой, романтической литературы — получил у Лермонтова разнообразное развитие. Борьба является сущностью романтической натуры, ее основой: парус борется с враждующей стихией, а стоит буре смолкнуть — парус сам начинает искать и «просить» бури, потому что он «не ищет счастья» и «не от счастия бежит».
Внутренний разлад в человеке, разлад, о котором мы говорили в связи с темой разрушительной рефлексии, также не может не порождать конфликта и борьбы в душе человека. В стихотворении «Как часто пестрою толпою окружен.» Лермонтов противопоставляет внутренний мир своего лирического героя внешнему реальному миру, одетому в маску. Образ маски и маскарада вообще появляется у Лермонтова очень часто, символизируя ложность и, главное, бездуховность мира, в котором существует лирический герой. Тема Веры и безверия тесно связана с темой борьбы. Романтический герой Лермонтова бросает упрек богу в несовершенстве мира. Демонический и романтический герой поэм «Демон» и «Мцыри» отрицают Бога, не принимая мира, в котором живут. Однако Лермонтов, видевший причину «блуждающей» личности именно в неверии, в отсутствии идеалов, не мог не привести романтическую личность к согласию с Богом. Именно поэтому лермонтовский лирический герой находит в мире нечто такое, что примиряет его с небесами. Для лирического стихотворения «Когда волнуется желтеющая нива.» таким примиряющим началом становится природа.
В других стихотворениях Лермонтова романтическим героем — борцом становится Наполеон. Образ вечного бунтаря, познавшего вершину власти и глубочайшее падение, традиционен для русской романтической лирики. В Наполеоне для Лермонтова сочетались все черты романтического героя: бунтарство, бегство, изгнание, борьба со всеми — и одиночество героя, как личности. В русской литературе традиционно взаимоотношения поэта и толпы воспринимались как неизбежный конфликт. Сама же тема занимала почетное место в лирике любого автора, причем образ поэта всегда был сближен с образом романтического героя. Не исключение здесь и Лермонтов, однако, разрешение конфликта поэта и толпы у него очень своеобразное. Если толпа традиционно наделялась эпитетом «чернь», «глухая», «бездушная», а в сердце ее вселялась корысть, бездуховная приземленность, то образ поэта сближался с образом пророка, певца, изгнанника. Лермонтов решает конфликт иначе. С одной стороны, он более уважительно изображает саму толпу. С другой — он в стихотворении «Поэт» 1838 года представляет читателю два типа поэтов, утверждая, что каждый век, каждая «толпа» рождает «своего» поэта, что поэт един с «толпой», он нужен толпе — и толпа нужна ему. Презрение к толпе Лермонтов называет той «ржавчиной», которая разъедает сияющий клинок его таланта. Лермонтовский поэт — совершенно особый тип лирического героя. В конфликте поэта с миром автор пытается сохранить объективность, не встает однозначно на сторону поэта. В конце творчества появляется «осмеянный пророк», где образ поэта, не выполнившего своего назначения, полностью лишается авторских симпатий.
В целом же, как уже говорилось, к концу творчества все чаще и чаще в лермонтовской лирике начинает появляться совершенно новый тип героя, только на первый взгляд отличающийся от типично лермонтовского. Новый образ человека простого, обыкновенного и усталого, появляющийся в стихотворениях «Валерик», «Родина», «Завещание», «Соседка», «Выхожу один я на дорогу.», глубокими корнями связан с лермонтовским лирическим героем. Старые мотивы героизма, любви, разлуки, свободы получают новое звучание: героизм рассказчика в «Бородино» становится практически будничным, романтическая разлука уступает место наказу другу «все ей рассказать»; лексика романтическая сменяется сниженной, прозаической; тема свободы остается, но связывается это понятие уже не с борьбой, а с покоем («я ищу свободы и покоя!»)
Таким образом, мы видим, что все отдельные черты лирического героя, все их изменение подчинено внутреннему, глубокому единству этого героя.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)