Главная ⇒ 📕Лермонтов М. Ю ⇒ Искусство создания характера персонажа (на примере романа М Ю Лермонтова «Герой нашего времени»)

Искусство создания характера персонажа (на примере романа М Ю Лермонтова «Герой нашего времени»)

Мне очень нравится роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Это произведение поразило меня не только масштабным изображением судеб героев, детальным выписыванием их поступков, чувств, переживаний, интриг, но, главное, я удивлен талантом писателя, которому было так мало лет, который сумел создать характер самого загадочного персонажа классической литературы — Печорина. Вначале хочу вспомнить строки из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Дума»:
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует

в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови. Эти строки — крик мятежной души, пытающейся обрести жизненный идеал — и не находящей его. М. Ю. Лермонтов, осуждающим взором глядя на свое поколение, и себя причисляет к нему. Действительно, «несчастье заключается не в слепоте, а в неспособности переносить слепоту», — могли ли внять этим словам Дж. Мильтона Печорин и его поколение — «потерянное», «малодушное». Характер Печорина, по замыслу поэта, оказался концентрацией наиболее характерных (потому что характер) и больных «язв», пороков его современников. Как утверждает В. Г. Белинский,

заглавие романа и заключает в себе основной смысл романа, основную авторскую характеристику «нашего времени», а именно героя времени Лермонтова. Из самого дневника героя можно заключить, что главное в его характере — индивидуализм. Он становится психологической основной романа, не отделяясь при этом от философского мироощущения Печорина. Герой, как и сам автор, ищет идеал, — если бы они знали, что это такое, роман не состоялся бы. И — оба не находят его в том, что их окружает. Более того, герой силится доказать самому себе, что именно гуманизм есть нравственная, философская и психологическая основа жизни человека, — и не может доказать. И в результате вся его человечность тонет в новой философии, определяющей и характер, и поступки: «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной по казенной надобности!.» А может, индивидуализм — лишь на словах? Ведь был же Грушницкий, была вероятность смерти от его руки — разве это делалось из мелочного честолюбия, а не из чувства справедливого негодования? Печорин убирает пародию на себя, чья маска стала сущностью, но в то же время маска байронического изгнанника, снятая им самим, — это нереально.
Но это откровенно, не менее, чем слезы Печорина в степи, там, где открылся ему совершенно иной мир — подлинных чувств, подлинного раскаяния, подлинной веры. Но столь глубок он был в своем индивидуализме, что не мог открыть душу для другого: глаза его были почти зеркальны, они не смеялись, когда смеялся он сам. «По правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя», — говорит он Вернеру. Но ведь это опровергается всем ходом романа: не случайно «Фаталист» оказывается в конце. Печорин способен подставить себя под пулю, и не в жаркой битве, где это зачтется как геройство, а в поединке с пьяным озверевшим солдатом. Он способен искренне понять страдания княжны Мери, его интересует жизнь контрабандистов, он одержим страстью разоблачения Грушницкого, ведь «лишний» — это вовсе не означает «бездушный». Значит, мир вокруг интересует его, он стремится изменить его, хоть из этого ничего не получается. Психология и философия. А могут ли они существовать раздельно? «Я чувствую в душе моей силы необъятные», — словно проговаривается Печорин, но не это ли является философской подоплекой его трагических мечтаний, изгибов и изломов его души? Чувствует он в себе силы — и не индивидуализм, а именно нереализованные душевные силы вижу я в качестве первоосновы его характера. Силы души его воистину необъятны — но где и как u1087 применить их? Никому не нужные, они «сгниют в груди», как писал сам юный Лермонтов. Гибнет Бэла, смертельно обижен Максим Максимыч, убит Грушницкий, духовно ранена Мери. «Будь мне как врач, сочувствующий мне, но не будь судьей, что зовет на следствие», — Григор Нарекаци словно угадывает последнюю мысль лермонтовского героя. Характер — некий тип, создаваемый писателем. Печорин, как тип, безусловно, вырастает из индивидуализма, но и над индивидуализмом. Его психологическое кредо — подчинять своей воле, внутренне сопротивляясь этому. Так «силы необъятные», время от времени взрывающие оболочку маски, были ранее индивидуализма, и потому вся натура его, весь оцениваемый с авторской позиции характер держатся на этом, и философия «потерянного общества», принуждающая к индивидуализму, подавляет психологию душевных сил, укореняясь в ней. Большая душа не находит выхода. Пути в мир ей закрыты. Индивидуализм — не основа, но закономерность, к которой приходит герой первого русского аналитико-психологического романа.
Как современный читатель, хочу отметить: характер Печорина точно передает настроение не только прошедшей эпохи. Этот образ связан и с нашим временем, когда некоторые молодые люди, обладая недюжинными способностями, тратят свою жизнь на праздное времяпрепровождение, ненужные, пустые игры и развлечения. Хочется верить в то, что классический характер героя-индивидуалиста Печорина послужит для них ярким примером жалкого растрачивания своих сил и возможностей. Надо помнить: жизнь коротка, поэтому стоит мобилизовать свои силы, укреплять свой характер в полезных, интересных делах, а не в скуке и праздности. Тогда жизнь получится яркой и незабываемой!

(1 votes, average: 5,00 out of 5)