Главная ⇒ 📕Куприн А. И ⇒ РЕАЛИЗМ И РОМАНТИЗМ В РАССКАЗЕ «ГРАНАТОВЫЙ БРАСЛЕТ»

РЕАЛИЗМ И РОМАНТИЗМ В РАССКАЗЕ «ГРАНАТОВЫЙ БРАСЛЕТ»

В 1908-1910 годах А. И. Куприн создает целый цикл новелл о любви. Этот ряд открывается повестью «Суламифь» (1908) — нарядным прозаическим переложением библейской Песни Песней. А завершается реалистическим рассказом «Гранатовый браслет».
Сюжет рассказа не только реалистичен, но и реален. Семейная хроника Любимовых, добрых знакомых Куприна, подарила автору прототипы Веры, князя Шеина и главного героя рассказа — чиновника Желткова. Но трагикомическая история реального «П. П. Ж.», выспренная вульгарность его писем с редкостной силой,

благородством, просветленной любовью к герою переосмыслены Куприным. «.Не знаю, что выйдет, но когда. думаю — плачу; недавно рассказываю одной хорошей актрисе — плачу. Скажу одно, что ничего более целомудренного я еще не писал», — сообщал Куприн Ф. Д. Батюшкову во время работы над «Гранатовым браслетом». (Рассказ был написан в Одессе осенью 1910 года.)
Можно ли назвать Желткова «маленьким человеком»? Между ним и княгиней Верой непреодолимые социальные преграды, но благородство и сила духа героя исключают жалость к нему. Желтков сродни не Акакию Акакиевичу, но пушкинскому «рыцарю бедному».

Именовать его «маленьким человеком» было бы так же странно, как именовать таковым студента Раскольникова или князя Мышкина до получения наследства. Образ «рыцаря бедного» тонко соотнесен с образом чиновника контрольной палаты, живущего на заплеванной лестнице, растратившего казенные деньги, чтоб купить «золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый» браслет. И не случайно в конце концов гранатовый браслет становится приношением к образу Божией Матери: эта деталь символична и полна глубокого смысла. Силой и чистотой своего чувства, подтвержденного и окупленного гибелью, герой служит вышним силам всей своей судьбой и историей, служит тем даром, какой получил, — даром «безнадежной и вежливой», по его собственным словам, рыцарской, героической любви.
«Меня влечет к героическим сюжетам. Нужно писать не о том, как люди обнищали духом и опошлели, а о торжестве человека, о силе и власти его», — говорил Куприн. Но героизм никогда не приобретал в прозе Куприна авантюрно-брутального облика. Героичен Сашка-музыкант в «Гамбринусе», героичен протодиакон Олимпий в «Анафеме», героичен Г. С. Желтков, ни разу не названный в тексте полным именем и отчеством! Лишь из разговора княгини Веры с квартирной хозяйкой внимательный читатель узнает его имя — Георгий, отчество же остается не расшифровано. И в этом однажды, вскользь упомянутом имени героя — тот же смысл, та же символика: великомученик Георгий — покровитель рыцарей и воинов. Подлинный героизм в прозе Куприна определяется чистотой и силой чувств человека и способностью к поступку, подтверждающему эти чувства.
И еще, пожалуй, — силой любви к жизни.
И, обращаясь к любимым своим героическим сюжетам, Куприн, прославленный зоркостью реалиста, Куприн, ославленный «бытописателем», несомненно, становится романтиком.
В прозе конца 1900 — начала 1910-х годов Куприн видит повседневность мира — зоркими, сияющими, любящими глазами. Мир, обрамляющий историю Желткова и княгини Веры, редкостно прекрасен. Прекрасен разоренный осенью сад, рыба «морской петух», темные розы, благородная фигура генерала Аносова, его речи о Шипке и «Машеньке Леско», ночной разговор на террасе приморской дачи. Именно красота мира делает такой горестной историю любви и гибели Желткова. И еще, кажется, — чтоб видеть сияющую красоту повседневности — человек долже

(1 votes, average: 5,00 out of 5)