Достойна ли Софья любви Чацкого
Комедия «Горе от ума» Грибоедова, несомненно, является произведением большого социального звучания. В ней отразилось мятежное время, когда по всей России распространялись вольнолюбивые идеи. В центре пьесы — Александр Андреевич Чацкий, воплотивший в себе лучшие черты прогрессивной дворянской молодежи начала века. Этот герой объединяет две сюжетные линии комедии.
Одна содержит конфликтное столкновение «века минувшего» и «века нынешнего» и предлагает противостояние Чацкого Фамусову. Другая сюжетная линия — Чацкий
Софья, стоящая между Фамусовским обществом и Чацким, сыграла большую роль в создании «мильона терзаний» героя, хотя и сама пережила свое «горе от ума».
«Софья начертана неясно.» — заметил Пушкин. Действительно, в ее поведении и настроениях ощущается противоречие между трезвым умом и сентиментальными переживаниями. Прекрасное понимание характеров отца и Скалозуба сочетается у нее с полной слепотой в отношении Молчалина. Софья гораздо выше своих сверстниц, столь ядовито изображенных Грибоедовым в лице шестерых княжон Тугоуховских, для которых
Нельзя согласиться с тем, что слова Фамусова о московских девицах:
«Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой», — имеют прямое отношение и к его дочке. Она всегда искренна. «Что мне молва? Кто хочет, так и судит», — говорит она. Софья не чужда духовных интересов, не увлекается светской суетой. Чтение ею книг Фамусов называет «прихотью «. Действительно, тогда это было новостью для дворянской девушки. Софья в ужасе от того, сто отец прочит ей в женихи Скалозуба, который «слова умного не выговорит сразу». Не любит она и пустое умничанье, острословие и злоязычие. Однако ей чужда и неприятна беспощадно логичная, острая мысль Чацкого. Софья не доросла до нее, она слишком полна «чувствительности». Она воспиталась в век Карамзина и Жуковского. Ее идеал — робкий, мечтательный юноша, образ которого рисовала сентиментально-романтическая литература конца XVIII начала XIX веков. Именно таким представляется Софье Молчалин.
Ее неожиданную любовь к секретарю отца невозможно понять, если не вдуматься во все то, что произошло у нее с Чацким. Он увлек ее, но внезапно, в припадке онегинской хандры, когда ему все на свет надоело, в том числе и она, уехал за границу и не написал ей за три года ни слова. Софья, слушая влюбленного Чацкого, думает, что он может только «прикинуться влюбленным», что о себе «задумал он высоко». Она с иронией восклицает : «Охота странствовать напала на него. Ах! Если любит кто кого, зачем ума искать и ездить так далеко?» Я думаю, что никак нельзя осуждать Софью за ее любовь к Молчалину. Любовь К Молчалину — ее здравый портрет, ее горькая реакция на любовь к Чацкому, от которой у нее осталось чувство разочарования, обиды, оскорбления. Пусть Молчалин не так ярок, как Чацкий, но на чувства Молчалина можно положиться.
Может быть, Молчалин и не хотел, чтобы Софья его полюбила. Всем угождающим Молчалин был робко почтителен с ней, как «с собакой дворника, чтоб ласкова была». Он хотел добиться симпатии дочки начальника. Он настолько старался добиться ее расположения, что она приняла эту угодливость за глубокую, трепетную любовь, которую она встречала в сентиментальных французских романах, так ненавистных отцу.
Софья увидела в трусливой робости Молчалина благородную, целомудренную робость возвышенной души. И не безнравственность заставляла ее проводить ночи с Молчалиным, запершись. А многие критики упрекали ее в этом. Именно уверенность в чистоте помыслов Молчалина в отношении к ней, презрение к «молве» и, конечно, влюбленность руководят Софьей.
Не разглядев Молчалина, она не сумела оценить Чацкого, не увидела, как умненькая горничная Лиза, что Чацкий не только «весел и остер», но и «чувствителен», то есть не только умен, но и нежен.
Мне кажется, что, когда Софья и Чацкий росли вместе, он, несомненно, оказывал на нее влияние. Именно это научило Софью не отворачиваться от бедных, не презирать их, несмотря на философию отца — «Кто беден, тот тебе не пара». Три года разлуки с Чацким не могли не изменить Софью, не нанести отпечаток «фальшивой, жеманной среды московского света».
Вольнолюбивые мысли, язвительные, колкие насмешки Чацкого в адрес людей ее круга, особенно Молчалина, теперь раздражают Софью. «Не человек, змея!» — отзывается она о нем. А Чацкий испытывает к Софье искреннюю, горячую любовь. Он объясняется ей в любви при первом появлении. В Чацком нет никакой скрытности, никакой фальши. О силе и характере его чувства можно судить по словам о Молчалине, обращенным к Софье:
Но есть ли в нем та страсть? то чувство? Пылкость та?
Чтоб, кроме вас, ему мир целый Казался прах и суета?
Тяжело переживает Чацкий разочарование в любимой девушке. В запальчивости он упрекает ее даже в том, в чем она перед ним не виновата:
Зачем меня надеждой завлекли?
Зачем мне прямо не сказали, Что все прошедшее вы обратили в смех?
Гончаров по этому поводу отмечает, что Чацкий разыграл сцену ревности, не имея на то никакого права. Это говорит не только о слепоте влюбленной Софьи, но и слепоте влюбленного Чацкого. Традиционный любовный треугольник «сломан». Оскорблены в своих чувствах и Софья, и Молчалин. И оба стараются вести достойно. Как ни тяжело было Софье, но она нашла в себе мужество и достоинство не разрыдаться, не выказать ничем свою слабость. Она непримирима к Молчалину, ползающему у ее ног. В каждом слове ее чувствуется гордый характер, достойный Чацкого. Она требует от Молчалина немедленно покинуть их дом, и чтоб » я с этих пор вас будто не знавала».
На мой взгляд, Софья, безусловно, достойна любви Чацкого. Она умна и смела не менее Чацкого, потому что сумела перенести последствия своей ошибки.
В статье «Мильон терзаний» Гончаров отметил, что у Софьи «задатки недюжинной натуры». Ведь недаром любил ее Чацкий. Она достойна сочувствия, когда звучит приговор отца «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов».
Показывая любовный «поединок» героев, Грибоедов обнаруживает личность не только в одном Чацком, но также и в Софье. И это тоже подтверждает то, что Софья — достойный объект любви. Но, к сожалению, их любовь не состоялась.
Оба терпят беду, и трудно сказать, кто «ударился» тяжелый, больней. С легкой руки Софьи Чацкого объявили безумцем. Он изгнан и из сердца девушки, и из общества.
Таким образом, личная драма осложняет его общественную драму, ожесточая, Чацкого все более против дворянской Москвы.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)