Непримиримость взглядов и идеологий на страницах романа «Отцы и дети»
В XXVI главе романа «Отцы и дети» Тургенев заострил вопрос о противоположности и непримиримости взглядов и интересов двух политических лагерей и соответственно двух идеологий — идеологии либералов и идеологии демократов. Когда в рукописи и в журнальном тексте Базаров говорил Аркадию в XXVI главе: «Ты поступил умно; для нашей горькой, терпкой, бобыльной жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится. Наша пыль тебе глаза выест», создавалось впечатление, что
В отдельном издании мы уже находим не только нравственную и, так сказать, житейскую характеристику Аркадия, но и те социальные, классовые причины, которые делали Базарова и Аркадия представителями двух враждебных друг другу лагерей. После слов «для нашего дела это не годится.»
Как видно из вышеизложенного, Тургенев здесь объективно, в соответствии — с жизненной, исторической правдой, стремился отразить существенную черту в образе разночинца-демократа — систематическую, неуклонную, глубокую и последовательную критику либерализма.
Таковы наиболее существенные исправления, внесенные автором в текст отдельного издания романа. Как видим, они были направлены к реставрации тех мест, которые давали четкое и ясное представление об антагонизме двух идейно-политических тенденций, к восстановлению подлинно исторического облика демократа-разночинца 60-х годов.
Евгений Базаров — главный герой романа — сразу привлек внимание. Человек огромной силы воли, твердых убеждений, он выделялся на фоне, многочисленных российских гамлетов. И не случайно позднее К. А. Тимирязев сравнит его по общественной значимости с исторической личностью Петра Первого: «Тот и другой, — говорит о них выдающийся естествоиспытатель, — были прежде всего воплощением «вечного работника», все равно «на троне» или в мастерской науки. Оба созидали, разрушади.
Основной конфликт между героем-демократом и либералами сформулирован в словах Базарова, обращенных к Аркадию Кирсанову: «В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится. Ваш брат дворянин дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки. Вы, например, не деретесь — и уж воображаете себя молодцами,- а мы драться хотим. Да что! Наша пыль тебе глаза выест, наша грязь тебя замарает.».
Каковы же взгляды этого героя, который так ополчается против «благородного смирения» дворян и призывает своих будущих единомышленников «драться»? Тургенев наделил Базарова своеобразным отношением к философии, политике, народу, науке, искусству. Только выяснив это своеобразие, можно понять все поступки героя, объяснить его противоречивость, его взаимоотношения с другими персонажами романа.
Во взглядах Базарова Тургенев запечатлел характерные особенности философских учений, распространенных в те годы: материализма Чернышевского и Добролюбова и вульгарного материализма, представленного трудами немецких философов Людвига Бюхнера и Карла Фогта (в X главе Базаров называет книгу Бюхнера «Материя и сила»). Тургеневский герой, как и некоторые реальные разночинцы того времени, смешивает эти две разновидности материализма. Так, он, подобно Чернышевскому, признает существующую вне нас и независимо от нашего сознания объективную реальность, вызывающую наши ощущения, и проповедует принцип полезности: «Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным» (Глава X).
Он даже склонен весь процесс познания мира свести к ощущениям, которые считает единственным источником познания: «Принципов вообще нет — ты не догадался до сих пор! — говорит он Аркадию,- а есть ощущения. Все от них зависит»; «.я придерживаюсь отрицательного направления — в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен — и бас-га!» (Глава XXI). Базаров абсолютизирует ощущения. Отчею мне правится химия? Отчего ты любишь яблоки?- тоже в силу ощущения. Это все едино. Глубже этого люди никогда не проникнут» (Там же). Конечно, Базаров ошибается, ибо люди проникли глубже. II тогда они поняли, что далеко не «все едино», как думал Базаров, что яблоки действительно любят в силу ощущения, а занимаются химией (открывают радий, расщепляют атомное ядро и т. д.). Или, например, отрицают парламентаризм, адвокатуру, принципы либералов (как это делал и Базаров) не в силу ощущения, и в силу полезности, в силу познания и признания высшей целесообразности или в силу осознанной необходимости это делать.
И не из ощущения рождаются отрицательные направления, как думал герой тургеневского романа, ибо ощущение человека направлено главным образом на единичное, частное, а отрицается Базаровым общественное, которое может быть только объектом мышления, познания.
Получился ли у писателя Базаров подлинным революционером 60-х годов, каким мы представляем его облик сейчас? Вряд ли можно это утверждать. В политических взглядах Базарова обнаруживаются лишь отдельные черты, присущие революционным демократам того времени: отрицание старых принципов либералов-дворян, критика их аристократизма, барства, наконец, стремление «место расчистить» для будущей жизни. Говорить о какой-либо системе революционных взглядов Базарова было бы преждевременно: тургеневский герой — лишь предтеча будущих революционеров. И верно утверждал П. Кропоткин: «Нигилизм, с его декларацией прав личности и отрицанием лицемерия, был только переходным моментом к появлению «новых людей» (Кропоткин, с. 269). В конце романа Тургенев заставил своего героя произнести фразу: «Я нужен России. Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен?» (Глава XXVII). Такой пессимистической мысли никогда не высказали бы подлинные революционные демократы Чернышевский и Добролюбов, хотя жизнь их была не менее тернистой и преисполненной испытаний, чем жизнь Базарова. Тургенев не верил в перспективность деятельности Базарова, хотя и называл его революционером.
Однако писатель не иронизирует над поверженным Базаровым, а, напротив, жалеет его, сочувствует ему, чем вызывает у читателя большую симпатию к трагической судьбе своего героя. Отпечаток обреченности сближает Базарова скорее с героями других романов Тургенева, чем с революционерами из романа Чернышевского «Что делать?». Так побежденные жизнью гибнут и Рудин в одноименном романе и Инсаров в «Накануне».
Образ демократа-разночинца 60-х годов получился у Тургенева еще более сложным и противоречивым, чем образ «лишнего человека» в романе «Рудин». Эта сложность проявляется во взглядах героя на народ, науку, искусство.
С одной стороны, Базаров ощущает свою кровную связь с народом: его дед землю пахал; крестьянские мальчишки к нему привязались; слуги чувствуют в нем своего брата, а не барина. С другой стороны, он порой как будто даже презирает народ, относится к нему иронически. Например, Базаров говорит: «Русский мужик бога слопает» (Глава IX), «мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке» (Глава X), «добрые мужички надуют твоего отца всенепременно» (Глава IX). И народ, в свою очередь, платит ему той же монетой. Разговор Базарова с мужиком в конце романа свидетельствует об их полной взаимной отчужденности (мужик заключает: «Известно, барин; разве он что понимает?».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)