Человеческий и фантастический мир в рассказе Тургенева «Бежин луг»
Человеческий мир у Тургенева своих проявлениях, и во всех своих проявлениях он продолжается в природе, природою осеняемся. Поэтому книга в основе своей глубоко оптимистична. Тургенев добивается гармонического звучания пейзажного мотива! как в масштабе всего цикла, так и в границах отдельного очерка. Эту гармонию могут не почувствовать читатель и исследователь, если пейзажи будут выхвачены из того или иного рассказа произвольно и рассмотрены вне художественного целого. Приведу пример. Е. М. Ефимова в упомянутой статье рассматривает пейзаж
Удивителен с этой точки зрения «Бежин луг», рассказ, специально посвященный русской природе и детям ее. Один из первых французских переводчиков его, Эрнест Шарьер, уточнил название подзаголовком «Народные суеверия в России». Многие современники Тургенева рассматривали «Бежин
Тургеневский рассказ — не простой набор народных суеверий и легенд, не справочник по крестьянской демонологии. Это живой художественный организм с очень динамичным, стремительно развивающимся сюжетом. Все в нем движется от мрака к свету, от тьмы к солнцу, от загадок и тревожных вопросов к разрешению их. Источником и первопричиной этого движения оказывается в «Бежине луге» природа. Уже в начале рассказа изображается ее сложная внутренняя жизнь в течение одного из июльских дней. Потом мы видим наступление вечера, закат солнца. Сгущаются ночные тени, призрачной становится местность, утомленные охотник и собака сбиваются с дороги, теряют самообладание, испытывая острое чувство одиночества и потерянности. Властно вступает в свои права таинственная и загадочная жизнь ночной приводы, перед которой отнюдь не всесилен человек. Ночь напоминает ему об этом полетом испуганных птиц, угрюмым, клубящиеся мраком, слабым и жалобным писком какого-то зверька между камней, которые, казалось, сползлись в немую лощину «для тайного совещания».
Но тургеневская ночь не только жутка и таинственна, она еще и царственно прекрасна своим «темным и чистым небом», которое «торжественно и необъятно высоко» стоит над людьми, «томительными и свежими запахами», звучными всплесками больших рыб в реке. Тургеневская ночь духовно раскрепощает человека, очищает его душу от мелких, повседневных забот, тревожит его воображение бесконечными загадками мироздания: «Я поглядел кругом: торжественно и царственно стояла ночь. Бесчисленные золотые, звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного Пути, и, право, глядя на них, вы как будто смутно чувствовали сами стремительный, безостановочный бег земли.».
Совершающейся во мраке ночной своей жизнью природа наталкивает ребятишек у костра на красивые, фантастические сюжеты их легенд, диктует их смену, предлагает детям одну загадку за другой и сама же нередко подсказывает возможное их разрешение. Фантазия ребят не бесплотна, не удалена от земли в область абстрактных мистических сфер. Домовой у них кашляет, должно быть, от сырости в старой рольне, тоненький голос русалки сравнивается с писком жабы, а волосы ее с густой зеленью конопли. На смех и плач поэтичной крестьянской русалки незамедлительно откликается в рассказе Тургенева ночная природа: «Все смолкли. Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный, звенящий, почти тенящий звук (отзвук плача русалки и неизбывной грусти Гаврилы). Казалось, кто-то долго, долго прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким, острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке».
И уже не русалочьими — человеческими слезами плачет мать утонувшего Васи, крестьянка Фелицата, — «плачет, плачет, горько богу жалится». Не русалочьим — человеческим хохотом смеется обманутая полюбовником, сошедшая с ума Акулина: «Она ничего не понимает, что бы ей ни говорили, только изредка судорожно хохочет». Мифические существа «Бежина луга» не обособлены от мира страданий, несчастий и бед реальной крепостной России, точно так же как не обособлены они и от всего возвышенного и поэтического, чем не менее щедро наполнена крестьянская жизнь. Русалка, тщетно зовущая к себе Гаврилу, это и Акулина, топчущаяся по целым часам «где-нибудь на дороге», .застывшая в бессмысленном ожидании встречи с любимым человеком. Болезненный крик ночной птицы напоминает о стонах утопленного в омуте Акима-лесника (так «душа его жа-лобится»), а может быть, это просто «лягушки махонькие» «жалобно кричат». Белый голубь, внезапно налетевший на трепетный свет костра — то ли праведная душа, улетающая на небо, то ли птица, случайно отбившаяся от дома. И даже легендарный Тришка, лукавый человек, сродни знакомому всем в околотке бочару Вавиле.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)