Гуманистическая тема «маленького человека» в рассказах Чехова
Гуманистическая тема «маленького человека», волновавшая долгое время — от Пушкина до Достоевского — русскую литературу, приобретает у Чехова сатирическую направленность, воспринимается как тема не маленького, а мелкого человека, обывателя, уровень сознания которого не выходит за пределы узенького круга повседневного мещанского существования. Таков один из персонажей чеховского рассказа «Толстый и тонкий» .
Как только он, незначительный чиновник, узнает, что его гимназический товарищ стал тайным советником , с ним происходит
Человеческое достоинство «тонкого» подавлено, но он и не делает ни малейшей попытки стряхнуть с себя какое-то наваждение, увидеть в собеседнике равного себе человека. По этому же принципу
В предшествующей литературе подобные ситуации вое? принимались как проявление социальной несправедливости: у Лермонтова в «Княгине Лиговской» бедный чиновник Красинский едва не был раздавлен богатой коляской; у Достоевского так поги! бает Мармеладов . Но чеховский коллежский регистратор только ликует: «Про меня напечатали!»!
В ряде случаев трудно заметить у Чехова четкое различие между сатирой и юмором. Безобидная, казалось бы, насмешка может перерасти в негодующий смех. Так происходит, например, в рассказе » Хамелеон » . Повествование о полицейском надзирателе, с необыкновенной легкостью меняющем свои убеждения приобретает обобщающее значение и заставляет вспомнить о сатирических традициях Салтыкова-Щедрина. Черты хамелеонства’ присущи не только Очумелову, но и пострадавшему Хрюкину, и маленькому чиновнику , и интеллигенции! ,
Обобщающее значение приобрел также «Унтер Пришибеев» , ставший воплощением наглого, тупого самодовольства и грубости. Отставной жандарм добровольно принимает на себя функции шпиона. Он бесцеремонно вмешивается в чужие дел и стремится придушить малейшее проявление живой жизни. Внешне рассказ выглядел как непритязательная зарисовка, бытовая сценка. Но образ Пришибеева, созданный с несомненным художественным мастерством , стал символом хамства и самоуправства.
Маленький рассказ поднимался до уровня эпическопического повествования.