Булат Окуджава — признанный основоположник авторской песни
Успех пришел к Окуджаве потому, что он обращается не к массе, а к личности, не ко всем, а к каждому в отдельности. Предметом поэзии в его мире стала обыденная, повседневная жизнь («Полночный троллейбус»). Полночный троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затухает, И боль, что скворчонком стучала в виске, стихает, стихает. Через текст стихотворения проходит развернутая метафора: троллейбус уподобляется кораблю; синий троллейбус (казалось бы, чисто внешняя деталь). Затем упоминается «крушение»: смысловой акцент приходится на человеческие
Окуджава заново открыл Москву, не парадную, а таинственный город, несущий в себе память о простых людях, об их трагических судьбах. Ах, Арбат, мой Арбат, Ты — мое призвание. Ты — и радость моя, И моя беда. («Песенка об Арбате») Опять расширение смысла. Небольшая улочка — источник размышлений
Военная тема выражена в песне «Ленька Королев» . Потому что на войне, хоть и правда стреляют — Не для Леньки сырая земля, Потому что (виноват), но я Москвы не представляю Без такого, как он, короля. Соединение разговорности и напевности. В песне нет военных сражений, подвигов. «Все мои стихи и песни не столько о войне, сколько против нее». «До свидания, мальчики!», «Ах, война, что ж ты сделала, подлая.». Гуманистические принципы.
Настоящих людей так немного!
Все вы врете, что век их настал.
Посчитайте и честно и строго,
Сколько будет на каждый квартал.
На Россию — одна моя мама,
Только что ж она может одна? Честное стремление поэта найти духовную опору в советской истории, в романтике военных лет, в оптимистических ожиданиях «отдельной» поры после XX съезда сочеталось в его сознании с трезвым пониманием реальной жизни, с неприятием бездумной «веры в светлое будущее». Недовольство поэта окружающей действительностью — проявление глубокой духовной жажды. Перед нами художественное преувеличение. «Одна моя мама» — это сказано и с болью, и с тоской, и с самоиронией: автор не включает себя в число «настоящих людей». Это создает характерный для Окуджавы эффект доверительности. «Песенка про черного кота»: Он давно мышей не ловит, усмехается в усы, ловит нас на честном слове, на кусочке колбасы. Оттого-то, знать, невесел дом, в котором мы живем. Надо б лампочку повесить. Денег все не соберем. Аллегорически таинственное обличение «сталинщины». Он не удостаивает тирана даже названия по имени, для него Сталин — частный случай вечной, всемирной ситуации, когда страх и малодушие людей, когда невежество и темнота возносят к вершине власти заурядное существо. Смысловая суть песни не устарела и сегодня и не устареет никогда.
Свои творческие принципы он сформулировал в песне «Живописцы». «Творчество начинается с предельного приближения к повседневной реальности, погружения в обыденность («в суету дворов арбатских»). Это приближение диктуется не рассудком, а живым чувством: «.нарисуйте и прилежно и с любовью.» Любовь к жизни в любых ее проявлениях — вот что в первую очередь объединяет художника со всеми людьми. Художники претворяют наши судьбы по-своему, переосмысливая их («как судьи»). И те люди, для которых творится искусство, часто оказываются непонимающими, «чужими». Не «они», а мы «чужие».
Окуджава берет на себя трудную роль посредника между искусством и жизнью, с добродушной ироничностью обещая объяснить, «что непонятно». Философская песня «Молитва». Построена на тонком сочетании веры в справедливость мироустройства и тревожного сомнения в этой справедливости («как верит солдат убитый, что он проживает в раю»). Повтор «И не забудь про меня»: «Весь человек, вобравший всех людей, он стоит всех, его стоит любой» (Жан-Поль Сартр).
Господи мой Боже, зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится и это ей странно самой,
Пока еще хватает времени и огня,
Дай же ты всем понемногу.
И не забудь про меня.
Исторические песни. Лучшее в нашей истории вечно, оно всегда с нами. «Я пишу исторический роман». Речь идет не только об исторической прозе — о творчестве вообще. Искусство такая же естественная и полноправная часть жизни, как «роза красная». И право художника на собственное видение и изображение мира — это природный закон. Искусство не может не быть свободным. Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить. Так природа захотела. Совесть, благородство и достоинство — вот оно, святое наше воинство. С одной стороны — предельная доброжелательность: Давайте восклицать, друг другом восхищаться. Высокопарных слов не стоит опасаться. («Пожелание друзьям») С другой — язвительная, изощренная ирония, глубочайший скепсис, сомнение в умственных способностях человечества:
Дураком быть выгодно, да очень не хочется.
Умным очень хочется, да кончится битьем
(1 votes, average: 5,00 out of 5)