Заветы Пушкина
Сказка о системе связи, притча о пользе распри
Глава обширной континентальной державы утратил контроль над положением дел на ее границах. Прежде его армия придерживалась наступательной стратегии. Постарев, глава государства перешел к оборонительной доктрине — и упустил инициативу. Имея протяженные границы, страна стала уязвимой.
Войска, управляемые и посылаемые из центра, не успевали отражать удары, наносимые с разных сторон недружелюбными соседями.
Глава государства принял решение о создании службы связи и оповещения. Царь
Система работала в следующем режиме: противник не описывался, центр получал лишь сообщение об опасности любого рода . Государь обязался выполнить в будущем любое пожелание специалиста о награде.
Система продемонстрировала свою эффективность. Вторжения вражеских войск оперативно отслеживались и вовремя пресекались. Вскоре всякие вылазки соседей прекратились.
Страна стала жить спокойно. Глава государства получил возможность руководить страной, не прикладывая для этого никаких усилий.
Через
И вновь система сообщила о том, что угроза не уменьшилась, а лишь возросла.
Царь возглавил войско и отправился в поход. Достигнув восточных границ государства, в горном ущелье царь обнаружил, что сыновья вместе со своими отрядами пали жертвами жесточайшей конкуренции. Они уничтожили друг друга в смертельной схватке.
Царь обнаружил и опасный объект, из-за которого погибли его сыновья . Объект имел формы женщины и обладал оружием — красотой. Царь впал в полную зависимость от объекта и захватил его в столицу.
При въезде в город к царю обратился специалист, который потребовал от него обещанную награду. Царь был готов расплатиться со специалистом, но на просьбу о том, чтобы получить в качестве вознаграждения захваченный объект, ответил отказом. Когда специалист стал настаивать на своем, царь уничтожил его, не желая расставаться с объектом конкуренции.
При подъезде к дворцу кортеж главы государства подвергся нападению со стороны самой системы оповещения — птицы-биоробота. Царь был уничтожен. Объект распри, который привел к уничтожению элиты континентальной державы , исчез.
Иерархия чудес
«Cказка о царе Салтане» дает представление о полноте мира, который строится на наших глазах буквально на пустом месте, на голом острове. Последовательная реализация желаний в форме специальных действий приводит к созданию такого целостного мира.
Первым чудом является появление на пустом острове города — крепости с домами, храмами и жителями. Мы назовем это «чудом недвижимости», подразумевая, что недвижимость представляет собой огромный запас «связанной энергии» — нужны значительные усилия больших коллективов людей на протяжении продолжительного времени, чтобы появился город. Хотя сам по себе город для нас не представляется чудом, чудом является его внезапное появление — то есть скорость возникновения недвижимости. Недвижимость движется .
И идентификация этого явления как чуда купцами, проплывающими мимо острова, в их докладе Салтану вызывает критику — кто-то не согласен принять город у моря за диковинку. В противовес такому чуду выдвигается в качестве контраргумента чудо более чудесное — белка, которая грызет золотые орехи, вышелушивая из них «ядра — чистый изумруд».
Когда это чудо с легкостью появляется в царстве Гвидона, оно обрастает еще и подробностями — оказывается, белка приносит прибыль: то есть мы имеем дело с чем-то соединяющим в себе свойства золотого рудника, промысла изумрудов, денежного обращения и банковской деятельности . Для простоты мы назовем это «чудом прибыли».
Дезавуируя это «чудо прибыли», следующая заказчица чудес высказывает в качестве еще более чудесного чуда явление отряда «морской пехоты» — витязей-амфибий, которые способны нести воинскую службу на земле и под водой, как некоторое эффективное соединение армии и флота.
Когда Гвидон пересказывает весть об этом чуде исполнительнице всех чудес, она называет витязей своими «братцами родными». Этот факт позволяет нам назвать сие чудо братством армии и флота, идеальной охраной.
Данное чудо по законам сказки дезавуирует более опытный эксперт и говорит о самом чудесном чуде :
За морем царевна есть, Что не можно глаз отвесть: Днем свет Божий затмевает, Ночью землю освещает…
Когда князь Гвидон приступает к исполнительнице с вопросом об этом чуде, он неожиданно начинает с женитьбы:
Грусть-тоска меня съедает: Люди женятся; гляжу, Не женат лишь я хожу.
Дальше начинается любопытный разговор:
«А кого же на примете Ты имеешь?» — «Да на свете, Говорят, царевна есть, Что не можно глаз отвесть…»
«На примете» у Гвидона есть то, о чем говорят: соблазн молвы. Само существование такой идеальной красавицы, «что не можно глаз отвесть», — чудо красоты, которое рассматривается князем Гвидоном как личный вызов — он хочет обзавестись этой царь-девицей в качестве жены. Заметим, что здесь совершается скачок, Гвидон хочет сразу убить двух зайцев — и, утерев нос бабе Бабарихе, завлечь в гости отца, и жениться.
Мы можем назвать это чудо чудом семейного счастья. Вся интрига «Сказки о царе Салтане» основана на разрушении семьи, лишении людей счастья брака и любви: сын лишен отца, жена — мужа. Двигатель сюжета — желание Гвидона восстановить семейные узы.
Итак, выстраивается целая иерархия чудес: недвижимость, прибыль, военное братство — и любовь, семейное счастье как высшее из чудес.
» Капитанская дочка»
В повести видны инварианты: есть те ценности, которые оказываются незыблемыми и в бунте.
Во-первых, это церковь и религия: Пугачев не разрушает храм в Белогорской крепости и не убивает попа, напротив, он останавливается в доме священника на постой и устраивает там пир.
Во-вторых, это любовь и замужество: узнав о желании Гринева и Маши соединиться, Пугачев намерен содействовать их браку. Так же точно поступает и императрица. И претендующий на роль царя мужик, и сама царица знают, что весть о милости их будет передаваться в наследстве, что встреча с ними должна быть значимой, определяющей в судьбе подданных.
В третьих, это иерархия: как бы комично ни смотрелись приукрашенные избы, где останавливался «государь» Пугачев, его советники и «енералы», но строгое единоначалие бунтовщиков является законом и в бунте.
Гринев начинает свою самостоятельную жизнь с решительных поступков — проигрыш и выплата ста рублей, подарок заячьего тулупа… Он рассеивает энергию, раздает ценности в начале — и получает далее за это награды. Пугачев демонстрирует благодарность и великодушие, Зурин содействует ему и берет в свой отряд.
Эта цифра, сто рублей, соединяет Пугачева и Зурина. Зурин выигрывает сто рублей, за голову Пугачева хотят назначить в Оренбурге награду в сто рублей. Оказывается, оба вояки не прочь обобрать молодого офицера — один выманивает у него деньги, пользуясь его неопытностью, другой получает за услугу тулуп, что Савельичу кажется несоизмеримым даром .
В невошедшей главе читаем: «Бунт их был заблуждение, мгновенное пьянство, а не изъявление их негодования» . Однако это «заблуждение» касается далеко не всех материй и ценностей.
«Выстрел»
В рассказе происходит уточнение смысла дуэли: речь идет не о наказании типа «смерть за оскорбление», а об отмщении «бесчестье за бесчестье». В целом рассказ напоминает притчу, а главный герой его, Сильвио, — дервиша. Он описан как аскет парадоксального толка: Сильвио довольствуется только самым необходимым, Дом его крайне беден — но шампанское льется рекой.
Автор, отсрочив выстрел, «разъял» дуэль, заглянул в ее бездну. Там, в глубине дуэли, сидит охотник, который живет по законам мести: он ждет, пока на его крючок попадется нечто настоящее, лакомое: любовь, красота, Дети. Он ждет, пока его жертва обрастет чем-то безусловным, чем-то биологически более важным, чем храбрость и даже честь.
Он ждет, пока граф окажется уязвимым, пока он перестанет принадлежать самому себе — и оставит свое высокомерие, утратит невозмутимость и барскую спесь. Тем самым Сильвио хочет поймать графа в тот момент, когда он будет живым, когда он будет страдать, а не играть, когда будет горяч, а не холоден… Это ему удается.
Он преподает графу урок. Он оставляет в его жизни неизгладимый след. Он заставляет его стать человеком.
Способ действия Сильвио очень любопытен: он показывает себя как хозяин ритуала, как человек, свободный в том, что называется обычай, обряд или церемония. Он нарушает ритуал дуэли, прерывая ее. Он вольно обращается с церемониями карточной игры, беря на себя главную роль — и не входя в объяснения: «…мы уже это знали и не мешали ему хозяйничать по-своему…»
(1 votes, average: 5,00 out of 5)