Мир обывателя в сатирических сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина
Салтыков-Щедрин — один из выдающихся русских писателей-сатириков. Его талант своеобразен, оригинален и интересен. Одно из основных направлений творчества Салтыкова-Щедрина — обличение пороков общества. Его талант прекрасно справлялся с теми задачами, которые ставила перед ним эпоха. Видимо, по этой причине сказки Салтыкова-Щедрина, унаследовавшие и переработавшие традиции устного народного творчества, стали популярны в XIX веке и не утратили остроты и по сей день. «Сказки для детей изрядного возраста» — протест писателя-патриота
В них Салтыков-Щедрин издевался над шкурной обывательской мудростью «вяленых вобл» и пескарей, рабьей философией выпрашивания подачек самоотверженных и здравомыслящих зайцев. Он заклеймил трусливый дворянско-буржуазный либерализм сатирической формулой «применительно к подлости». Но не стоит думать, что писатель не видит альтернативы.
Нет, он сохранил веру в нравственный и социальный идеал общества. Чтобы не быть голословным, обратимся к тексту сказок Салтыкова-Щедрина, в которых представлены типичные образы обывателей. Например, в сказке
Считал, что «всякому зверю свое житье предоставлено» и что, хотя зайцев «все едят», он «не привередлив» и «всячески жить согласен». В пылу этого философствования был пойман Лисой, которая съела его. Здесь изображен тип пустомели, умеющего только разглагольствовать.
В другой сказке Карась-идеалист живет в тихой заводи, благодушествует и лелеет мечты о торжестве добра над злом и даже о возможности урезонить Щуку . Сам Карась ест ракушек, оправдываясь тем, что «сами в рот лезут» и у них «не душа, а пар». Представ перед Щукой со своими речами, на первый раз герой был отпущен с советом: «Пойди проспись». Во второй раз — заподозрен в «сицилизме» и изрядно покусан на допросе Окунем. А в третий раз Щука так удивилась его возгласу: «Знаешь ли ты, что такое добродетель?» — что разинула рот и почти невольно проглотила собеседника» Мы видим в образе Карася гротескно запечатленного современного писателю либерала, оторванного от действительности, а потому пространно и абстрактно говорящего. Автор развенчивает здесь идеалы утопического социализма.
В сказке «Либерал» одноименный герой «рвался благое дело делать», но из опасливости все более умерял свои идеалы и стремления. Сначала действовал лишь «по возможности», затем соглашаясь получить «хоть что-нибудь», и, наконец, поступая «применительно к подлости», утешаясь соображением: «Сегодня я в грязи валяюсь, а завтра выглянет солнышко, обсушит грязь — и я опять молодец-молодцом!» Рядом по значению к этому образу стоит образ Киселя, который «был до того размывчив и мягок, что никакого неудобства и не чувствовал от того, что его ели». Господа до того им пресытились, что и свиньям есть предоставляли, так что в конце концов «от киселя остались только засохшие поскребушки».
В гротескном виде здесь отобразились и крестьянская покорность, и послереформенное оскудение деревни, ограбленной уже не только «господами», но и новыми буржуазными хищниками, которые, по убеждению сатирика, как свиньи «сытости… не знают». В другой сказке, «Орел-меценат», главный герой окружил себя целым придворным штатом и согласился даже завести науки и искусства. Однако вскоре ему это надоело , и он жестоко расправился с совой и соколом, пытавшимися обучить его грамоте и арифметике, историка Дятла заточил в дупло и т. д. Читатель видит уничтожающую пародию на царя и правящие круги. Орел — враг науки, искусства, защитник тьмы и невежества. Но, на мой взгляд, это не только политическая сатира, но и обличение духовно-нравственного мещанства и ханжества: с одной стороны, желание показать свою образованность, с другой — нежелание хороших перемен.
Вмещение, внедрение обывательщины и мещанского взгляда на жизнь в мозг человека с самого раннего детства запечатлен в сказке под названием «Рождественская сказка» в образе мальчика Сережи. После проповеди о необходимости жить по правде, сказанной, вроде бы, мимоходом, «для праздника», Сережа решил так и поступать. Но и мать, и сам священник, и слуга остерегают его, что «с правдой-то жить оглядываючись надо». Потрясенный расхождением между высокими словами и реальной жизнью, рассказами о горестной участи тех, кто пытался жить по правде, герой заболел и умер. Здесь автор показывает неприятие будничности жизни существом, еще не отравленным «миром».
Пассивная роль в жизни, покорность судьбе видна в сказке «Самоотверженный заяц». Герой здесь пойман волком и сидит в ожидании своей смерти, не осмеливаясь бежать даже тогда, когда за ним приходит брат его невесты и говорит, что она помирает с горя. Отпущенный, чтобы с ней повидаться, он возвращается назад, как и обещал, удостаиваясь снисходительной волчьей похвалы.
Писатель видит повиновение, покорность и надежду на милосердие хищников. «Здравомысленный заяц» — это сказка о приспособлении к режиму насилия. Узость взглядов «умеренного» человека изобличена в «Премудром пискаре», герой которого с детства был запуган предостережениями отца об опасности угодить в уху. Пескарь сделал вывод, «что надо так прожить, чтобы никто не заметил». Он вырыл нору, лишь бы самому поместиться, не завел ни друзей, ни семьи, жил-дрожал, удостоившись под конец даже щучьих похвал: «Вот, кабы все так жили — то бы в реке тихо было!» Лишь перед смертью «премудрый» догадался, что в таком случае «пожалуй, вес пискарий род давно перевелся бы». История премудрого пискаря в гиперболизированной форме выражает смысл или, скорее, всю бессмыслицу трусливых попыток «посвятить себя культу самосохранения», как сказано в романе Салтыкова «За рубежом».
Мы видим перекличку «Премудрого пискаря» и «Человека в футляре» А. П. Чехова. Таким образом, читать сказки Салтыкова-Щедрина довольно непросто. Но передовая интеллигенция конца XIX в. оценила сатиру автора. Однако не стоит зацикливаться только на веке XIX, взглянем в век нынешний, XXI! Разве нет среди нас пискарей, орлов-меценатов, либералов, пустоплясов…
И наша задача — бороться с мещанством не только в других, но и в себе.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)