Внутренняя свобода как «производственная необходимость»для словесника
Эта статья продиктована потребностью «отойти на шаг в сторону» и осмыслить то, что происходит с нами, учителями, и со школьным предметом «литература».
То, что уровень преподавания литературы падает, — печально, но факт.
То, что ученики в массе своей не читают, — тоже факт.
То, что общий культурный уровень катастрофически низок, — общепризнанно.
То, что мы, учителя, становимся порой участниками забавного фарса, — тоже факт.
В качестве подтверждения последней мысли приведу награждение лучших учителей премией
И неважно, Какие у тебя уроки, — главное, как ты оформил бумаги!
Как правило, словесники в школе — самые исполнительные, самые переживающие за детей, самые преданные своему делу учителя. Почему? Потому что ежегодно проходят испытание на любовь к предмету и на прочность характера:
И словесник меняется. Он лишается внутренней свободы, становится все более робким и все более исполнительным. Его все легче «строить»: конкурс сочинений тот, конкурс сочинений этот, мероприятие то, мероприятие это, снимем уроки, затопчем робкий голосок совести и напишем в журнале «что положено»… Все — некогда: и правда ведь, жизнь летит с такой скоростью, ни на что времени нет… Некогда в театр сходить, некогда книжки читать, да что там: нет времени прочитать даже вступительную статью к билетам, опубликованным в «Вестнике образования».
Учителя порой не знают, что билетов может быть не 25, а 20, что не обязательно три вопроса в билете, а может быть два, и что 25% содержания вопросов можно изменить, подстраиваясь под свой класс… Не знают? А может, просто не хотят что-то менять?
Это сложно, ответственно… Мы уже в таком состоянии постоянной загнанности, что похожи на обезьянку из анекдота: «думать некогда, трясти надо».
Учитель сейчас Боится. Страшится наказания за то, в чем — не виновен. Ведь непосильная ставится перед ним задача — ответственность за высокий уровень знания литературы и теми детьми, которые ее знать Не хотят.
Но при этом лучшим словесникам свойственно отчаянное и горькое сознание, что они — последний оплот культуры. «Если Дети не прочитают сейчас, то не прочитают никогда!» Словесникам свойственно сознание своей незаметной, но по-настоящему героической жертвенности — и это в эпоху, когда полстраны таращится на экран, где «последний герой» красиво, мужественно жует каких-то там тараканов или гусениц…
Сейчас нам всем надо остановиться в своем беге и осмыслить Себя в этом мире , осмыслить спокойно, взвешенно, без излишних эмоций.
Прежде всего — об учителе. На качество преподавания очень влияют интеллектуальный уровень и профессиональная подготовка учителя. Именно от них зависит внутренняя свобода предметника, умение на уроке Создавать свое, а не слепо следовать чужому. Даже в пределах обучения на базовом уровне учитель все равно должен создавать, а не копировать. И здесь — «учиться, учиться и учиться…» Учитель — это тот, кто всегда учится.
Любое обучение, иногда даже удаленное от предмета, — весьма важно. Учительское отношение к жизни похоже, если так можно выразиться, на «пчелиное отношение» к цветам — любой взяток берет и несет в улей. Так и учитель — все окружающее трансформируется в сознании по принципу: нужно это или не нужно детям, могу ли применить это на уроке.
Учителю литературы как человеку должен быть свойствен особый шарм, особое отношение к жизни. Обязательно — чувство собственного достоинства. Как у Стругацких в «Отягощенных злом»: «У нас есть чувство глубокого удовлетворения, чувство законного негодования, а вот с чувством собственного достоинства у нас давно уже напряженка». Ох и верно: напряженка! Но чувство собственного достоинства немыслимо без свободы — свободы временной, свободы финансовой . Всего этого у словесника нет.
И все же главное — это внутренняя свобода, независимость мысли, способность оценить происходящее, отринув привычные шаблоны. И тут мы в плену привычных, устоявшихся взглядов, мы ими защищены, нам страшно взглянуть в лицо жизненным реалиям… Мир изменился, а мы все те же?
Но мы же знаем, что любая преграда на пути живого течения реки будет прорвана. Поэтическая формула «Как мир меняется, и как я сам меняюсь…» — это, в общем-то, закон жизни.
Теперь — об экзаменах. Все, как известно, начинается с целеполагания. Для многих учащихся конечная цель изучения предмета — успешно сдать экзамен.
Значит, на преподавание влияет — или будет влиять — введение Единого государственного экзамена по литературе. Как будет влиять? Приведу один пример.
Март 2007-го, финал конкурса «Учитель года». Уроки в гимназии № 56 Санкт-Петербурга. Перед уроками — действо, которое называется «Самопрезентация». Учитель должен рассказать о своем педагогическом кредо, о предстоящем уроке.
Вот перед нами учитель, который прекрасно держится, возвышенно и красиво говорит о том, как в своей школе проводит замечательные мастерские, о предстоящем уроке — мастерской по сказке Оскара Уайльда «Соловей и роза». Вопрос члена жюри Марии Борисовны Багге корректен, тон — сдержан: «А как вы будете готовить своих учеников к экзаменам?» Конкурсантка быстро и уверенно отвечает: «Натаскивать на ЕГЭ я буду на отдельных уроках!»
Вопрос и ответ приведены дословно. И в них, как в капле воды, отражено будущее нашего предмета — в Массовом его преподавании.
Так что же — не нужен Единый государственный экзамен по литературе — в силу особой специфики предмета? Грустно глядя в дорогие мне лица коллег
(1 votes, average: 5,00 out of 5)