Гений Рабле

Гений Рабле развивался в самый интенсивыный период французского Возрождения, когда на монаршем троне находился король Франциск І (1515-1546). Итальянские походы короля, непосредственный контакт с культурой Италии, приглашение во Францию выдающихся итальянских художников и скульпторов — Л. да Винчи, Б. Челлини, сооружение на берегах Луары замков в ренессансном стиле, появление переводов Данте и Ф. Петрарки, открытие университетов, углубленное изучение раритетов Греции и Рима, даже мода на образование — выразительные черты нового времени,

которые основывались на идеях высокой ценности человеческой личности — ренессансного гуманизма.
В начале своего правления Франциск І всячески поддерживал гуманистов. Его секретарем и библиотекарем стал выдающийся филолог и юрист Г. Бюде, который считал, что система образования должна базироваться на изучении древних языков и литературы. Под влиянием Бюде Франциск І в 1530 г. основал светский Колеж де Франс. Быстро развивались торговля, ремесла, города. Ученые, не удовлетворяясь религиозным миросозерцанием, которое властвовало в эпоху средневековья, начинают создавать светскую науку на началах исследования природы и изучении античного наследства. В городах открывались университеты. Молодежь теперь могла вступить не на теологический, а на медицинский и юридический факультеты. Едва ли не каждый год осуществлялись выдающиеся географические и научные открытия. Впервые были озвучены сомнения основания католической религии. Началась т. н. «реформация церкви», или протестантизм.
Тем не менее, эта счастливая пора продолжительная недолго. Франциск І, который сначала даже хотел возглавить французское Возрождение и ввести во Франции протестантизм как официальную религию, уже к середине 30-х гг. резко изменил свою политику. Началась контрреформация — наступление на протестантов и гуманистов, изменился и характер самого протестантизма. Его проводник Ж. Кальвин, вынужден эмигрировать из Франции в Женеву, развил суровую религиозную доктрину об обязанности, проникнутую непримиримостью и фанатизмом. Смертные казни гуманистов в обеих лагерях, репрессии против инакомыслящих, диктат Сорбонны, которая стала католическим бастионом, измена королем своим бывшим любимцам и советников затмили 40- 50-и гг., усилили угрозу гражданской войны.
Все эти события, без сомнения, влияли на жизнь Рабле, о котором сейчас известно не так уже и много.
Даже к дате его рождения биографы относятся весьма осторожно, называя и 1483, и 1494 гг. Оставшись в памяти потомков «медонским кюре», Рабле, впрочем, почти не выполнял обязанностей священника. Малоизвестно о его родителях, еще меньше — о вкусе. Из документов удалось выяснить, что отец писателя, адвокат, метр Антуан Рабле, имел небольшое имение, которое в юношеские года Франсуа находился в францисканском монастыре в Пуату, где, кроме теологии, изучал греческий и латинский языки. Влечение к знаниям, любознательность Рабле, его переписка с учеными, в том числе и с Бюде, интерес к юриспруденции и медицине забеспокоили монастырское начальство. Даже переход в бенедиктинский ордену, устав которого был менее суровым, не помог Рабле получить желательную волю. В 1527 г. Рабле оставил Пуату.
Наверное, этот отъезд был не совсем легальным, а положение Рабле стало довольно двузначным, особенно тогда, когда распространился слух о том, что какая-то парижская вдова родила от него двух детей. Проведя в Париже около трех лет, Рабле подался в Монпелье, где получил звание бакалавра на медицинском факультете университета, опубликовал тексты Гиппократа и читал лекции студентам. А еще спустя некоторое время Рабле стал врачом в лионському госпитале.
Когда в 1532 г. увидела мир книга о Пантагрюэле, Рабле был известен прежде всего как врач, знаток современной и античной медицины, автор научных исследований, комментатор отца греческой медицины — Гиппократа и римского ученого Галена. Вообще, медицинская специальность еще не раз становился Рабле в приключении. Как личный врач парижского епископа, а со временем кардинала Ж. дю Белле, Рабле посетил Италию, где познакомился с римскими старобытностями и восточной медициной. Да и позднее, находясь на службе у короля Франциска Іи странствуя по Южной Франции, он не отказывался от врачебной практики. В 1546 г., спасаясь от католических фанатиков, Рабле оставил Французское королевство и поселился в Меци, зарабатывая на жизнь медициной. Изменение политики Франциска І, смертные казни протестантов — сторонников Кальвина, усиление цензуры заставили Рабле быть осторожнее. Похоже на то, что в последнее десятилетие своей жизни Рабле выполнял и дипломатические доверенности, и даже кое-какие небезопасные и деликатнейшие задачи. Получив перед смертью два церковных прихода, Рабле умер в Париже.
Жизнь Рабле, насыщенная событиями и путешествиями, богатаяна встрече и приключения, была характерна для эпохи, которая нуждалась в сильных, неординарных личностях, которые не сторонились ни политики, ни жизненных мыканий, умея защитить гуманистические идеалы и собственные убеждения. Среди многих увлечений «медонского кюре» главным оказалось сочинительство.
Рабле заслуженно считают величайшим художником французского Ренесанса, а немало ученых вообще называют его виднейшим французским писателем, творчество которого, как и «Божественная комедия» Данте или произведения В. Шекспира, является олицетворением национального духа.
Писателю чужд дух дидактизма, поучительности, он добродушно смеется со своих героев и их недостатков, шутит, постоянно преувеличивая.
Преувеличенными, гротескными кажутся размеры людей-великанов, сила брата Жана, озорство Панурга. Тем не менее, писатель не преувеличивает опасностей, которые выпадают на долю его героев. «Гротеск» означает не только преувеличение. Генеалогию этого понятия выводят от живописных изображений в итальянских гротах, когда рука художника только дополняла фантазии, созданные самой природой. Гротеск — это также объединение разнородных явлений. Гротескным является образ русалки — женщины с хвостом рыбы, эрцгерцога Пушистых Котов — хищника с норовом судебного присяжного, Панурга — мудреца и жестокого затейника. Гротеск — не просто один из приемов Рабле-Писателя, а квинтэссенция его художественного метода. Мир, который он изображает, титаническая эпоха Возрождения — переходное время. Роман о Гаргантюа и Пантагрюеле — его зеркало. Тем не менее, как и во всех гениальных произведениях, в этом зеркале отображается не только эпоха.
Влияние Рабле испытали много выдающихся писателей: Мольер, Ж. Лафонтен, Вольтер, Дж. Свифт, О. де Бальзак, А. Франс, Р. Роллан пользовались приемами воспроизведения комического, изобретенными автором «Гаргантюа и Пантагрюэля», — его знаменитейшими словесными цепочками, его профанацией чисел, пародированием официальной риторики и мертвой латыни, его фарсовыми диалогами, зафиксированными в пословицах и поговорках.
Но эти же свойства, благодаря которым стиль Рабле отличается от литературных норм, которые властвовали в изящной словесности из конца XVI к XX ст., принесли автору «Гаргантюа и Пантагрюеля» славу самого складного среди классиков. Рабле не всем нравится. Теоретики классицизма в XVII ст. решительно отбрасывали его творчество. Романтики, которые возродили в литературе эпоху Средневековья, а потом и Ренессанс, оценивали Рабле по-разному. И если у В. Гюго творчество Рабле вызвала восторженное удивление, то Ламартина приводила в негодование грубость классика-гуманиста, которого он сравнивал с невоспитанным сельским мальчишкой. Чужим остается Рабле и для большинства писателей-реалистов.