Поэтическое миросозерцание И. А. Гончарова
Дарование Гончарова-романиста раскрылось в «Обломове» во всем его богатстве, со всеми его особенностями. Еше Белинский в связи с «Обыкновенной историей» отмечал такую черту писателя, как его объективность, стремление представить в произведении картину жизни с возможно большей полнотой и беспристрастностью. Об этой особенности Гончарова-художника говорит и Добролюбов: «У него есть. свойство: спокойствие и полнота поэтического миросозерцания. Он ничем не увлекается исключительно или увлекается всем одинаково. Он не поражается
Чрезвычайно ценное качество реалистического письма Гончарова заключается и в умении, по определению Добролюбова, «охватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его». «В этом заключается сильнейшая
Огромное мастерство писателя-реалиста проявилось в построении романа «Обломов». Сюжет произведения поражает своей простотой, отсутствием какой-либо хитрой интриги, нарочитой занимательности. Небогатая событиями история жизни Обломова, положенная в основу сюжета романа, захватывает, однако, своим внутренним драматизмом, покоряет тонким анализом взаимосвязей личной судьбы героя с окружающей действительностью, подводит нас к непреложным и убедительным заключениям.
Отмечая объективность повествования в произведениях Гончарова, было бы неверно делать вывод о равнодушии писателя к изображаемому, к его оценке. Весь ход повествования, черты и краски, которыми создается образ, обстановка действия, отбор деталей, речь персонажей и го лос повествователя — все это определяется писателем, и определяется таким образом, что читатель. не заблуждается в своих основных оценках, в своих симпатиях и антипатиях.
Роман «Обломов» вызвал широкий поток откликов — критических статей, рецензий, отзывов известных литераторов и простых читателей. Но среди всех отзывов Гончаров особенно выделял статью Добролюбова, хотя революционным убеждениям критика писатель был чужд. Гончаров поражался в статье Добролюбова глубине проникновения в замысел произведения, меткости характеристик, неотразимой логике и убедительности критического анализа. «Взгляните, пожалуйста, — писал он П. В. Анненкову, — статью Добролюбова об Обломове; мне кажется, об обломов-шине — т. е. о том, что она такое — уже сказать после этого ничего нельзя.»
Черты обломовщины оказались живучими и надолго пережили время Гончарова и Добролюбова. Произведение, повествующее о том, как от апатии, лени и безволия гибнет человек, не навевает, однако, чувства уныния и пессимизма. Добролюбов о впечатлении, возникающем при чтении «Обломова», писал: «После прочтения всего романа вы чувствуете, что в сфере вашей мысли прибавилось что-то новое, что к вам в душу глубоко запали новые образы, новые типы. Они вас долго преследуют, вам хочется думать над ними, хочется выяснить их значение и отношение к вашей собственной жизни, характеру, наклонностям. Куда денется ваша вялость и утомление; бодрость мысли и свежесть чувства пробуждаются в вас».
Этой бодростью возбуждаемых мыслей, свежестью пробуждаемых чувств дорог роман Гончарова и нам, хотя общественный строй и быт, рождавшие Обломовых и обломовщину, давно и бесповоротно отошли в прошлое.