«Перевертыши» в сказках Чуковского

В сказке «Чудо-дерево» ребенок вначале узнает, что на дереве должны расти «листочки и цветочки», а потом уже 1ИДИТ необычное дерево, на котором растут «чулки да башмаки, словно яблоки». Перевертыши «живут» и в других сказках К. И. Чуковского, достаточно прочитать начало «Тараканища»:
— Ехали медведи
— На велосипеде.
— А за ними кот
— Задом наперед.
— А за ним комарики
— На воздушном шарике.
— А за ними раки
— На хромой собаке.
К малым жанрам в творчестве К. И. Чуковского относятся

также загадки, прибаутки.
Загадки совершенны по форме, они легко запоминаются, содержат, как правило, интересный познавательный материал. Например:
— Паровоз
— Без колес!
— Вот так чудо-паровоз!
— Не с ума ли он сошел —
— Прямо по морю пошел!
— Или:
— Растет она вниз головою,
— Не летом растет, а зимою.
— Но солнце ее припечет
— Заплачет она и умрет.
— Художественные
Более сорока лет дети зачитываются сказками К. И. Чуковского и секрет его сказок закключается не только в богатстве содержания, в силе воспитательного воздействия, но и в совершенстве художественной формы этих произведений. К. И. Чуковский, говоря о мастерстве Н. А. Некрасова, отмечал его умение живописать словом, делать поэтические образы рельефными, зримыми. Это, прежде всего, отличает и его поэзию для детей. Дети «видят» своих героев, «видят» их поступки, действия. Многие описания — это своего рода поэтические рисунки:
— А слониха, вся дрожа, Так и села на ежа.
— («Тараканище».)
— И вот по горам, по долинам
— Мишка шагает павлином,
— И блестит у него за спиной
— Золотой-золотой,
— Расписной,
— Синий-синий
— Павлиний
— Хвост.
— («Топтыгин и Лиса».)
— Но вот из-за Нила
— Горилла идет,
— Горилла идет, Крокодила ведет.
— («Бармалей».)
Создавая сказки, Чуковский был одновременно и своеобразным их иллюстратором. Так, он советовал к сказке «Тараканище» дать 28 рисунков, к «Мойдодыру» — 53. К. И. Чуковский был глубоко убежден в том, что поэт должен мыслить рисунками. Действие сказок всегда динамично, стремительно. Это достигается особой компоновкой событий, отсутствием длиннот. В развитии сюжета экспозиция, как правило, отсутствует:
— Ехали медведи
— На велосипеде.
— («Тараканище».)
— Одеяло убежало,
— Улетела простыня.
— («Мойдодыр».)
— «Отчего ты плачешь, Глупый ты Медведь?»
— «Как же мне, Медведю, Не плакать, не реветь?
— Бедный я, несчастный Сирота,
— Я на свет родился Без хвоста!»
— («Топтыгин и Лиса».)
Часто последовательность повествования нарушается необычным поворотом в развитии сюжета: едут медведи, комарики, раки — ничто не предвещает беды.
— Вдруг из подворотни
— Страшный великан,
— Рыжий и усатый Та-ра-кан!
— Таракан, Таракан, Тараканище!
— Он рычит, и кричит,
— И усами шевелит:
— «Погодите, не спешите, Я вас мигом проглочу!»
И действие начинает сразу «набирать высоту», возрастают драматизм, накал борьбы. Затем светлая концовка: добро побеждает зло, радость, ликование. Поскольку, как неоднократно подчеркивал К. И. Чуковский, ребенок любит движение, борьбу, действие, естественно, особая смысловая нагрузка в стихотворной строке падает на глаголы. Именно глагол «движет» действие:
— Тут и мыло подскочило
— И вцепилось в волоса,
— И юлило, и мылило,
— И кусало, как оса!
— («Мойдодыр».)
— Муха криком кричит, Надрывается,
— А злодей молчит, Ухмыляется.
— («Муха-Цокотуха».)
— Но вот по болотам огромный
— Идет и ревет бегемот,
— Он идет, он идет по болотам
— И громко и грозно ревет.
— («Бармалей».)