Особенности булгаковской и чеховской характерологии
Одной из важнейших «зон влияния» Чехова в «Днях Турбиных» является область характерологии. Заканчивая первую редакцию «Иванова», Чехов так определил особенности построения характеров в пьесе: «Я хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, ни кого не оправдал». Отказ от одномерного изображения человека определил основной способ лепки характера в чеховской драматургии. Как отмечает З. Паперный, » характерное в понимании драматурга — это
В характерах чеховских персонажей совмещены противоречивые, подчас взаимоисключающие качества. Например, характер Иванова построен на противоречии между теми качествами, которые были присущи ему в прошлом («Прошлое у него, как у большинства русских интеллигентных людей, было прекрасное», — отмечает Чехов) и тем комплексом негативных черт, которые сложились у него в настоящем — ленью, апатией, упадком сил. Характер Астрова в «Дяде Ване» представляет собой парадоксальное сочетание таланта, смелости, широкого размаха и душевной надломленности.
Завершая работу над «Чайкой» в 1895 году, Чехов отмечает в письме к Суворину, что в его новой драме, «много разговоров о литературе и мало действия». Принцип ослабления событийной стороны характерен и для остальных чеховских пьес. Закономерно, что контрастность характеров зафиксирована у Чехова преимущественно в «разговорах», то есть в само — и взаимохарактеристиках персонажей, как правило, подробных и развернутых. Например, противоречия в характере Аркадиной раскрываются в монологе Треплева: «Психологический курьез — моя мать. Бесспорно, талантлива, умна, способна рыдать над книжкой, отхватить тебе всего Некрасова наизусть, за больными ухаживает, как ангел; но попробуй похвалить при ней Дузе! Ого-го!
Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже немолода, когда меня нет, ей только тридцать два года, при мне же сорок три, а за это она меня ненавидит». В булгаковских пьесах, по сравнению с чеховскими, больше событий и меньше «разговоров». Поэтому характеры персонажей Булгакова раскрываются не столько в предельно лаконичных само — и взаимохарактеристиках, сколько в поступках и действиях. Булгаковскую концепцию того или иного характера помогают прояснить образы эпических «прототипов» персонажей из романа «Белая гвардия», а также устное высказывание самого Булгакова, зафиксированное участниками репетиции «Дни Турбиных» во МХАТе.
Особенно важно учитывать эти «внетскетовые» элементы при выявлении структуры образа главного героя драмы — Алексея Турбина. Первое, что обращает на себя внимание в характере Алексея Турбина — это повышенная концентрация внутренней энергии, резко выделяющая его на фоне остальных действующих лиц. Эта особенность обусловлена «синтетической» природой образа, который вобрал в себя черты трех романных «прототипов». В известном смысле можно сказать, что в 1926 году герои романа «Белая Гвардия» вышли на сцену во Мхатовской постановке пьесы Булгакова «Дни Турбиных». Но этому событию предшествовал мучительный процесс трансформации художественного мира «Белой Гвардии», который осуществлялся коллективными усилиями автора и театра. Главным результатом превращения эпического произведения в драматургическое стало создание нового героя. Образ Алексея Турбина исключительно сложен в творческой истории драмы, в том отношении, что он синтезировал в себе трех персонажей «Белой Гвардии» — доктора Турбина, полковника Малышева и Най-Турса. Трудность соединения нескольких образов в одном заключалась в том, что исходные характеры были разнообразными.
Совмещая их, Булгакову пришлось коренным образом перестроить характер главного эпического прототипа героя драммы — доктора Турбина. В романе Алексей Турбин — военный врач, немалый фронтовой опыт, но бесконечно уставший от войны, вернувшийся домой, после первого удара потрясшего город над Днепром, что бы отдыхать и отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную мирную жизнь (1,222). Быть героем в каноническом смысле этого слова ему мешают душевные качества, в которых, на первый взгляд, проявляются слабые стороны натуры. Их совокупность обозначена словом «человек-тряпка».
Доктор Турбин не во всем и не всегда принципиален. В сцене прощания с Тальбергом, боясь нарушить приличия, он подает руку предателю. От ошибок в мелочах тянуться нити к ошибкам с тяжкими последствиями. Ранение Алексея в романе это результат ряда оплошностей: опоздание с явкой к полковнику Малышеву, промедление в магазине Анжу, «десяти лишних шагов по Владимирской». Но удивительно то, что в конечном счете, эти неверные шаги ведут героя к счастливому повороту в его судьбе — встрече с Юлией Рейсс. Таким образом, ход событий в романе раскрывает относительность таких понятий как «сила» и «слабость». Надеждой на обретение обыкновенного человеческого счастья награждается обыкновенный человек, в то время как люди, сильные душой, погибают. Доктор Турбин обладает мягкосердечием. Врачу это качество необходимо, но в условиях войны оно, как и честь, «только лишнее бремя».
(1 votes, average: 5,00 out of 5)