Константин Дмитриевич Бальмонт, как представитель русского символизма

Символ — это некий код, который нельзя раскрыть с первого раза. Смысловые оттенки могут варьироваться, создавая тайну. Символ всегда многозначен, и многие его значения могут противопоставляться друг другу. Он может объединить в себе то, что на самом деле объединить невозможно. Андрей Белый называл это «соединение разнородного вместе».
Двойственное значение символа породило идею о двоемирии: мир реальный и мир запредельный. И миры эти не существуют обособленно друг от друга, а взаимопроникают. Многозначность символа основывается

на религиозных и мифологических представлениях о другой реальности, другом мире. Именно такое понимание символа и легло в основу символизма. Как литературное направление он зародился в 1870-х гг. в Европе. Символизм сочетал в себе идеи христианства и идеи Платона, смешивая их с романтическими традициями. Таким образом, символизм берет истоки в романтической традиции, а значит, и в идеальном мире. «Картины природы, человеческие деяния, все феномены нашей жизни значимы для искусства символов не сами по себе, а лишь как неосязаемые отражения первоидей, указующие на свое тайное сродство с ними», — писал Ж. Мореас. Символизм поставил перед собой задачу — выковать «ключи тайн». В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! — эти слова А. Блока вполне применимы ко всем русским символистам.
Русский символизм в большей мере перенял эстетику западного, но был пересмотрен Вл. Соловьевым в его учении «О душе мира». Поэзия символистов отличается стремлением к иной реальности, где царят тишина, молчание, фантазия, красота и гармония. Все это было в равной степени присуще Константину Бальмонту — поэту и одному из основоположников русского символизма. Бальмонт занимал видное место среди поэтов Серебряного века и, по словам В. Брюсова, «в течение десятилетия. нераздельно царил над русской поэзией».
Поэты-символисты, по словам самого же Бальмонта, «всегда овеяны дуновениями, идущими из области запредельного». Им было свойственно стремление к тому, чего нет. И это стремление возводилось в ранг философии. Подобные веяния исходили из философии А. Шопенгауэра, влияние которой испытывала вся Западная Европа последней трети XIX в. Задача философии Шопенгауэра заключалась в том, чтобы освободить человека от страстей, отречься от жизни. В поэзии Бальмонта все это находит отражение. Мотивы его лирики построены на противопоставлении некоторых вечных понятий: вечность-мгновение, смерть-бессмертие. Основные образы-символы его поэзии — Солнце, Луна, Время и т. д.
И в душе не возникнет упрек, Я постиг в мимолетном намек, Я услышал таинственный зов, Бесконечность немых голосов. Мне открылось, что Времени нет, Что недвижны узоры планет, Что Бессмертие к Смерти ведет, Что за Смертью Бессмертие ждет.
Большое влияние на поэзию Бальмонта оказало увлечение теософией, а именно учением Елены Блаватской. Большое впечатление на поэта произвела ее книга «Голос безмолвия», которую он называл «утренней звездой моего внутреннего расцвета». Многие идеи этой книги находят отражение в стихах поэта (сборник «Тишина»):
Между льдов затерты, спят в тиши морей Остовы немые мертвых кораблей. Ветер быстролетный, тронув паруса.
Прочь спешит в испуге, мчится в небеса. Мчится — и не смеет бить дыханьем твердь, Всюду видя только — бледность, холод, смерть. Точно саркофаги, глыбистые льды Длинною толпою встали из воды. Белый снег ложится, вьется над волной, Воздух заполняя мертвой белизной. Вьются хлопья, вьются, точно стаи птиц. Царству белой смерти нет нигде границ. Что ж вы здесь искали, выброски зыбей, Остовы немые мертвых кораблей?
Говоря о символах в лирике Бальмонта, следует сказать, что образ-символ Луны играет в его поэзии большое значение. Луна — символ тишины, она подчиняет себе все живое: Восхвалим, братья, царствие Луны, Ее лучом ниспосланные сны, Владычество великой тишины.
Луна — символ женственности. Неудивительно, что Бальмонт использовал его в своем творчестве, ведь одним из принципов символизма была идея вечной женственности. Мы подчиняемся, склоняемся Перед царицей тишины, И в сны свои светло влюбляемся По мановению Луны.
У Бальмонта есть еще несколько стихотворений, где луна возникает именно как символ тишины, например «Лунное безмолвие»: «В лесу безмолвие возникло от Луны».
Не менее значимым символом было для символистов зеркало. Это не просто символ, а «символ символов», так как способно отражать. Луна — это тоже зеркало, поскольку она отражает солнечным свет.
Четыре стихии — земля, вода, огонь и воздух — были не менее важны для символистов. Бальмонт в своей записной книжке писал: «Огонь, Вода, Земля и Воздух — четыре царственные Стихии, с которыми неизменно живет моя душа в радостном и тайном соприкосновении. Ни одного из ощущений! я не могу отделить от них и помню об их Четверогласии всегда. Огонь — всеобъемлющая тройственная стихия, пламя, свет и теплота, тройственная и седьмеричная стихия, самая красивая из всех. Вода — стихия ласки и влюбленности, глубина завлекающая, ее голос — влажный поцелуй. Воздух — всеокружная колыбель-могила, саркофаг-альков, легчайшее дуновение Вечности и незримая летопись, которая открыта для глаз души. Земля — черная оправа ослепительного бриллианта, и Земля — небесный Изумруд, драгоценный камень Жизни, весеннее Утро, нежный расцветный Сад. Я люблю все стихии равно, хоть по-разному. И знаю, что каждая стихия бывает ласкающей, как колыбельная песня, и страшной, как шум приближающихся вражеских дружин, как взрывы и раскаты дьявольского смеха. Все Стихии люблю я, и ими живет мое творчество».
Поэзия символистов наполнена скрытым смыслом, знаками. «Символ — окно в бесконечность», — говорил Ф. Сологуб. «Помимо конкретного содержания, есть еще содержание скрытое, соединяющееся с ним органически и сплетающееся с ним нитями самыми нежными», — говорил Бальмонт.