Фетовские традиции в пейзажной лирике К. Бальмонта
Поэтом-символистом серебряного века был Константин Бальмонт. Отличительной особенностью его поэзии явилась культурно-историческая преемственность. Поэт-символист не скрывает своих творческих корней и во многом продолжает и развивает традиции классической поэзии XIX века, в частности Афанасия Афанасьевича Фета.
Вообще Фета считают поэтом чистого искусства, основными предметами его поэзии является любовь и природа, слитые воедино, как нечто гармонично целое. Так же и К. Бальмонт особое значение в своем творчестве придает пейзажной лирике.
Пейзажная лирика К. Бальмонта импрессионистична. Так же, как и А. Фета, поэта волнуют не сами предметы, образы, явленные в действительности,
Белый лебедь, лебедь чистый, Сны твои всегда безмолвны, Безмятежно-серебристый, Ты скользишь, рождая волны.
Под тобою глубь немая, Без привета, без ответа, Но скользишь ты, утопая, В бездне воздуха и света.
(Белый лебедь)
Поэту в большой мере была свойственна способность смешивать разнообразные впечатления. Лирическому мироощущению Бальмонта присуще особое отношение к мимолетности, мгновенности жизни: его поэзия постоянный поиск мига красоты. Образы бальмонтовской пейзажной лирики прекрасны, но, как правило, мимолетны. Поэта всегда привлекал не предмет изображения, а острота ощущений, многообразие ассоциаций, вызванных в сознании тем или иным обликом реальности. Бальмонт в своих произведениях смог поэтически возвысить непостоянство, своеобразную ветреность настроений и вкусов:
Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя, безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на скол косогора, Над зябкой рекою дымится прохлада, Чернеет громада застывшего бора, И сердцу так больно, и сердце не радо.
( Безглагольность )
Внимание к переменчивым состояниям природы и внутреннего мира человека сформировало импрессионистическую поэтику К. Бальмонта. Постоянно работая над техникой стиха, Бальмонт таким образом развил художественные приемы, заявленные еще в творчестве А. Фета. Так, особое значение в бальмонтовских произведениях приобретает прием звукописи, а также многократное использование аллитераций, ассонансов и звуковых повторов:
Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада, Деревья так сумрачно-странно-безмолвны, И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила, И сделали ей незаслуженно больно. И сердце простило, но сердце застыло, И плачет, и плачет, и плачет невольно.
( Безглагольность )
Основой лирики К. Бальмонт считал магию слов, под которой понимал прежде всего музыкальность, завораживающий поток звуковых перекличек. Данный поэтический прием уже заявлен в ранних сборниках будущего мастера, и здесь четко прослеживается традиция А. Фета, о котором еще П. Чайковский сказал, что это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант. Так же, как и поэтические произведения Фета, многие стихотворения Бальмонта положены на музыку, самыми разными композиторами написаны сотни романсов на стихи русского поэта-символиста. Музыкальные приемы поэта разнообразны: помимо уже указанных (аллитерации, ассонансы), Бальмонт особое внимание уделяет рифмовке, ритму стиха, создает сложные прилагательные-эпитеты, а также часто повторяет последние слова предыдущей строки в начале следующей:
Я мечтою ловил уходящие тени, Уходящие тени погасавшего дня, Я на башню всходил, и дрожали ступени, И дрожали ступени под ногой у меня.
(Я мечтою ловил уходящие тени)
Доминирующее музыкальное начало поэзии Бальмонта стало крупным художественным открытием в русской поэзии серебряного века, ведь поэты начала XX века находились в поиске не только новых тем, мотивов, но и форм, способов, поэтических приемов, которые смогли бы помочь мастерам поэтического слова выразить свои мироощущения. Но не стоит забывать, что открывателем музыкальности как художественного приема в русской поэзии явился Фет, традиции которого и продолжил в своей поэзии К. Д. Бальмонт.
Таким образом, подводя итоги развитию фетов-ских традиций в поэзии К. Бальмонта, можно с уверенностью сказать, что, опираясь на лучшие достижения поэзии Фета, в частности используя приемы музыкальности и импрессионистичности, русский поэт-символист начала XX века становится продолжателем поэтических приемов великого классика XIX века и в то же время создает великолепные поэтические шедевры:
Я не знаю мудрости, годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры, Полные изменчивой радужной игры.
Не кляните, мудрые. Что вам до меня? Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: плыву. И зову мечтателей. Вас я не зову! .
(1 votes, average: 5,00 out of 5)