Революция обнаруживает и высоту человеческой природы и истребление духовных ценностей
«Нетерпение» Юрия Трифонова — роман высокого трагедийного накала. «Что такое история? На древнегреческом языке это слово означает расследование. Мне и хотелось написать расследование о Желябове, хотелось найти те корни, ту основу, которая стала в чем-то определяющей и для других поколений революционеров». Как часто случается в искусстве, одна — ближайшая — задача повлекла за собой другие, и решение их, размыкая и укрупняя повествовательную форму, обрело куда большее значение. Воплотив в Андрее Желябове типический образ революционера-народовольца,
Если в поисках своего пути и своего места в борьбе Желябов склоняется к террору, то потому лишь, что он представляется средством не только более надежным и нравственным. Снова и снова возвращается Желябов к этой мысли, словно бы еще и еще убеждает себя в том, что иного выбора история не дает. И то и дело перепроверяет свой выбор зловещей тенью «нечаевщины», видя в ней реальный призрак, встающий на народовольческом пути. Вводя Нечаева в круг действующих лиц романа, автор делает предполагаемую встречу Желябова и Нечаева одной из кульминационных сцен повествования. Мы не знаем, была ли встреча в действительности. Но Ю. Трифонову интересно проследить, как поведет себя Нечаев перед лицом предоставленного ему выбора, сможет ли он, «видящий только цель и только пользу. понять то, что касается его собственной жизни»? Как, равным образом, и Желябова интересно перепроверить искусом нечаевщины: устоит ли он перед наваждением «этого загадочного человека», окруженного каким-то «темным облаком наивности, страха, одновременно бесстрашия, фатализма и безоглядной доверчивости?». Желябов устоял, хотя «на какой-то миг» его одурманила «странная гипнотическая сила, проникавшая из зарешеченного окна». И, устояв без обиняков, в полный голос высказал Нечаеву жестокую, но необходимую правду о невозможности его освобождения. Так утверждает себя в романе духовное превосходство революционера над беспринципным прагматизмом заговорщика, оправдывающего безнравственность средств моральностью цели.
Каков же смысл сквозного поэтического образа, вынесенного автором в заглавие романа? Он, как и всякий поэтический образ, неоднозначен. С одной стороны, нетерпение — это чувство, объединяющее народовольцев: благородное нетерпение, невозможность для порядочного человека больше терпеть, мириться с подлостью, видеть бесконечные страдания народа. Отсюда духовный порыв, энергия, самоотречение, готовность умереть за свои идеалы, чтобы изменить эту мерзкую, ненавистную жизнь. С другой стороны, нетерпение — это недостаточная аналитичность жизни, неразборчивость в выборе средств, попытки подстегнуть историю. «Навалимся, там разберемся. Толкнуть барку в воду, она сама ходом пойдет», — рассуждают народовольцы. Но их героические волевые усилия оказались тщетными.