Группа «Серапионовы братья»
В эстетической полифонии двадцатых годов особое место занимает творческое содружество писателей «Серапионовы братья», возникшее в Петрограде в феврале 1921 г. К моменту организационного оформления братство уже имело свою предысторию. В 1919 г. по инициативе М. Горького при созданном им издательстве » Всемирная литература» была организована Студия переводчиков с целью подготовки кадров для выполнения планов издательства и «попутно дать литературное образование молодым поэтам и беллетристам», о чем сообщала петроградская газета
Занятия в Студии проходили по развернутой программе. Через несколько лет после создания Студии В. Б. Шкловский писал: «…
Во «Всемирной литературе» на Невском открылась студия для переводчиков. Очень быстро она превратилась просто в литературную студию. Здесь читали Н. С. Гумилев, М. Лозинский, Е. Замятин, Корней Чуковский, Владимир Казимирович Шилей-ко, пригласили позже меня и Б. М. Эйхенбаума.» Оглядываясь на прошедшее, К. И. Чуковский вспоминал об атмосфере
И все эти разнородные касты без конца сражались между собой».
Так, будущие серапионы Е. Полонская и М. Зощенко занимались в семинаре К. Чуковского, сохранились их работы о творчестве В. Маяковского и А. Блока; Н. Никитин, Л. Лунц, М. Слонимский посещали семинар Е. Замятина. Вскоре внутри Студии сложилось объединение молодых литераторов-переводчиков, желавших попробовать свои силы в непосредственном творчестве. Группа студийцев сплотилась вокруг М. Слонимского. Для нее были организованы специальные семинары Е. И. Замятина, В. Б. Шкловского, Н. С. Гумилева. Через четырнадцать лет, в Париже, в эмиграции Е. И. Замятин писал об этом времени: «В этой студии Гумилев читал курс поэтики и вел поэтический семинарий; параллельную работу по отделу критики вел молодой критик В. Шкловский и по отделу художественной прозы — автор…
Едва ли будет преувеличением сказать, что из холодных, нетопленных аудиторий этой студии…
Вышла наиболее интересная в формальном отношении группа советских прозаиков». Создание группы «Серапионовы братья» 1 февраля 1921 г. в петроградском ДИСКе , располагавшемся в экспроприированном особняке купца Елисеева на Мойке, состоялось собрание членов Студии переводчиков, на котором была учреждена группа «Серапионовы братья». На собрании присутствовали: М. Слонимский, Н. Никитин, М. Зощенко, Е. Полонская, И. Груздев, Л. Лунц, В. Шкловский. В течение 1921 г. состав группы пополнился новыми членами. М. Горький, узнавший от М. Слонимского о создании нового творческого объединения, способствовал сближению серапионов с молодыми писателями, которых он уже хорошо знал.
По настоятельному совету М. Горького К. Федин, Вс. Иванов, Н. Тихонов познакомились с се-рапионами, а затем и вошли в состав содружества. Последним вступил в «братство» В. Каверин по рекомендации В. Шкловского.
В «братстве» объединились люди, обладавшие разным жизненным опытом: старшему, К. Федину было 29 лет, а младшему, Л. Лунцу — 19. Если у одних — Вс. Иванова, К. Федина, М. Зощенко, Н. Тихонова был за плечами богатый жизненный опыт, то у других — В. Каверина, Л. Лун-ца, Н. Никитина, Е. Полонской — университетское образование.
Это обстоятельство способствовало взаимообогащению писателей, что отметил Вс. Иванов как важную особенность содружества: «Были учителями моими и друзья — «Серапионовы братья»: мы были… одновременно и учителями друг другу и учениками друг у друга». Отношения серапионов внутри «братства» характеризовались высокой принципиальностью и требовательностью в оценке творчества друг друга, сочетавшейся с дружеским участием и заинтересованным творческим сотрудничеством.
В. Каверин вспоминал об атмосфере, царившей в «братстве»: «Ни зависти, ни борьбы честолюбий.
Открытость, желание добра». Серапионы относились к творчеству как к делу жизни, осознавая всю трудность работы в литературе. Это нашло свое выражение в шутливом приветствии, которым обменивались «братья» при встрече: «Здравствуй, брат, писать очень трудно!» Как показала в дальнейшем творческая история содружества писателей, выбор названия объединения носил программный характер.
Все они, пережившие Гражданскую войну, к 1921 г. разочаровались в политике и ее возможностях и обратились к литературе как по существу единственной ценности. Как неоднократно подчеркивали в своих воспоминаниях К. Федин, В. Каверин, М. Слонимский, общим, объединяющим серапионов была огромная любовь к литературе, «страсть», по определению К. Федина. Смысл названия объединения приоткрывает окончание произведенияЭ.
-Т.-А. Гофмана «Серапионовы братья»: «Мы свободно предавались нашему вдохновению и беззаботной фантазии; каждый из нас писал и говорил под диктовку своего внутреннего голоса, не выдавая своих произведений за нечто особенное, зная хорошо, что первое условие литературного произведения состоит в полном отсутствии тенденциозности, чем одним может быть достигнуто то теплое, чарующее впечатление, которое произведения эти производят на душу». Герои-рассказчики Гофмана, каждый по-своему, декларировали внутреннюю свободу, утверждали непреходящую ценность эстетического и интеллектуального опыта личности, провозглашали ненависть к фактографии и слепому следованию за бытом.
Кроме этого, Гофман воспринимался серапионами и с другой позиции: он был врагом скудоумия, филистерства, обывательского видения мира. На грозно звучавший вопрос эпохи, имевший для современников однозначную политическую коннотацию: «С кем вы, мастера культуры?», «братья» отвечали: «Мы с пустынником Серапионом» и с Гофманом, но не с персонажами, воплощавшими злобу дня. Принцип культурной локализации, прозвучавший в названии объединения, станет доминантным в системе характеристик, определяющих место группы в литературной ситуации двадцатых годов.
Идея преемственного развития культуры, верности нравственно-философским и эстетическим традициям предшествовавших эпох в сознании многих современников серапионов прочно связывалась с идеологемой «проклятое прошлое», расценивалась как намеренное движение вспять, вопреки предписываемому направлению, казалась по меньшей мере странной, если не контрреволюционной. Нарком просвещения А. В. Луначарский ставил перед писателями советской эпохи задачу: «…показать и у нас и за границей, что русская литература не умерла, что напротив того, она на почве революционной идеологии стала неизмеримо значительней»1. По мнению наркома, пооктябрьская литература стала «неизмеримо значительней» предшествующей русской литературы, в которой «революционная идеология» отсутствовала.
«Серапионовы братья» были единственным творческим объединением начала 20-х годов, с момента своего возникновения выдвинувшим одной из главных задач творческое освоение наследия классической литературы. Обращение к нравственно-философским и эстетическим традициям литературы прошлого было обусловлено особенностями творческих индивидуальностей и направлением художественного поиска каждого участника содружества. Такая идейно-эстетическая позиция объединения и трудности ее осуществления в реальной обстановке литературной борьбы двадцатых годов, вопреки директивным политическим и идеологическим установкам общественной жизни, предопределили драматические коллизии в истории содружества писателей. «Серапионовы братья» в процессе своего идейно-эстетического самоопределения неизбежно становились в оппозицию к официально провозглашенному и политически поддерживаемому властью направлению творчества. Идея преемственности в искусстве — эстетический принцип содружества Общность позиций в искусстве, с которыми начинающие писатели входили в братство, раскрыл конкурс на лучший рассказ, организованный петроградским Домом литераторов.
Конкурс преследовал цель выявить талантливую молодежь города, поддержать ее, привлечь к работе в своих изданиях.
В состав жюри конкурса входили: В. А. Азов, А. П. Волынский, Е. И. Замятин, А. Я. Ирецкий, А. М. Редько, Б. М. Эйхенбаум. Объявленный в октябре 1920 г., конкурс подвел итоги только в мае 1921 г., когда объединение писателей «Серапионовы братья» уже сформировалось.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)