Образы и характеристика Онегина и Ленского
Всесторонне познакомив читателя с Евгением Онегиным, Пушкин вводит в действие романа второго главного героя — Владимира Ленского и тут же дает обоим точную характеристику:
Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой.
И при этой непохожести Онегин и Ленский тем не менее имеют нечто общее, роднящее и сближающее их, Именно это общее и привлекает Пушкина, помогая создать вокруг героев нужный ему мир. Именно они станут для поэта теми персонажами, опираясь на которые он построит свою концепцию мыслящего
В эпоху, когда властителями дум были поэты и философы, Онегин явно тяготеет к точным наукам, к политэкономии Адама Смита, которую, кстати, вскоре попытается применить в своей деревенской жизни: «Ярем он барщины старинной оброком легким заменил; и раб судьбу благословил». Однако самым главным в этом рассказе о герое оказывается
Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум.
Пушкин не разъясняет, в чем состоит эта «неподражательная странность», но, упомянутая автором вскользь в первой главе, она отзовется позже в восьмой главе романа. О Ленском рассказано значительно меньше. Можно с уверенностью предположить, что его раннее детство было весьма похоже на детство Онегина, с той лишь единственной
Разницей, что его отправили учиться в Европу, откуда он и приезжает в деревню. …Красавец, в полном цвете лет, Поклонник Канта и поэт, Он из Германии туманной Привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты, Дух пылкий и довольно странный, Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч.
Воспитанный «под небом Шиллера и Гете», Ленский далек от разврата света, столь знакомого Онегину, а потому верит в чистую любовь, высокие идеалы. Онегин снисходительно воспринимает откровенные признания приятеля: «Простим горячке юных лет и юный жар и юный бред». Разность темпераментов и умственных интересов сделала их страстными спорщиками, интересными собеседниками, но одновременно они стали чужими всем деревенским соседям с их разговорами «о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне». Скептик Онегин и романтик Ленский непонятны соседям. Они не вписывались в тоску и монотонность привычной деревенской жизни.
Естественно возникает вопрос: чего же больше между героями романа — притяжения или отталкивания? Пожалуй, существенно и то и другое. Конечно, Онегин и Ленский антиподы, но они не антагонисты, как многие другие традиционные пары русской литературы: Чацкий и Молчалин, Печорин и Грушницкий, Гринев и Швабрин, Базаров и Кирсанов.
Едва ли не главным художественным открытием Пушкина стало соединение в сюжетном конфликте романа не героя и злодея, а молодых героев, просто по-разному воплотивших в себе мысли и чувства определенной исторической эпохи. Автор не сталкивает их в остром конфликте, а развивает две линии романа, идущие параллельно, отличающиеся одна от другой не меньше, чем характеры главных героев. Современники Пушкина считали недостаточно мотивированной дуэль Онегина и Ленского.
В связи с этим Юрий Тынянов обращает внимание на черты характера прототипа Ленского — такого же заоблачного мечтателя Кюхельбекера — и утверждает, что для Пушкина эти мотивировки оказались достаточными, хотя и остались за пределами произведения.
Дуэль Онегина и Ленского — переломный пункт, кульминация романа. Для Ленского дуэль кончается гибелью, для Онегина становится началом отсчета новой жизни. Пустившись в странствия, оставив деревню, Петербург и свет, Онегин ищет не просто новых впечатлений, а нового смысла жизни, ищет самого себя.
Об этой странице его биографии читатель ничего не узнает. Пушкин сознательно вынес «Путешествие Онегина» за пределы романа. Герой возвращается в свет знакомым незнакомцем, разгадать которого окружающие не могут, а поэтому торопятся осудить его за несхожесть со светской толпой.
Теперь Онегин не по плечу пустому свету, а поэтому странен, так же как был странен грибоедовский Чацкий, горестно восклицавший: «Я странен, а не странен кто ж? Тот, кто на всех глупцов похож?» Эти странные герои не находят себе места в жизни. Поэту Пушкину, естественно, жаль поэта Владимира Ленского, который, «быть может… для блага мира иль хоть для славы был рожден». Но жаль ему и Евгения Онегина, которому «грустно думать, что напрасно была нам молодость дана».
Очень разные, почти противоположные Онегин и Ленский объединены состраданием автора к их несостоявшимся жизням, к их погибшим надеждам.
Эти два героя Пушкина будили мысль, живое чувство своим отрицанием общепринятых норм, ясным пониманием, что им не хочется того, чем так довольна самолюбивая посредственность.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)