Не пропустите отрочество!
1. Мой старший брат выучил меня читать, когда мне было пять лет . Сейчас этим никого не удивишь, а тогда было в диковину. И считалось, что много читать в таком возрасте нельзя: врачи уверяли, что может что-то случиться с головой. Ходил слух, что кто-то пятилетний даже сошел с ума от неумеренного чтения.
И моя умная Мама, мать пятерых детей , верила этому!
Я же действительно стала читать как сумасшедшая . И старшие ловили меня в разных углах коммунальной квартиры с криком: «Опять читает!» И мама тревожно восклицала: «Сейчас же отнимите
В первом классе на уроках чтения я и правда потихоньку сходила с ума — от скуки: когда одноклассницы заунывно читали по слогам букварь: «Ма-ма мы-ла ра-му».
Дождаться не могла, когда же кончатся уроки. И летела со всех ног домой — там меня ждал «Таинственный остров» Жюля Верна…
Так навсегда и связалась у меня первая школьная осень с захватывающим чтением толстого синего тома из тогдашней «Библиотеки приключений».
После него пошли другие романы Жюля Верна — и » Дети капитана Гранта», и «Пятнадцатилетний капитан», и «20 тысяч лье под водой»…
…Ах, этот
2. Когда-то в России был такой возраст — отрочество. Недаром Лев Толстой так и назвал три части своей трилогии: «Детство», «Отрочество», «Юность».
В самом главном нашем Академическом словаре написано, что отрочество — «возраст между детством и юностью».
По-моему, довольно непонятное пояснение. Когда кончается детство? У всех по-разному. У одних — в шесть лет: они уже и младших нянчат, на огороде и во дворе родителям по-взрослому помогают.
А приходилось встречать и таких, у кого оно и в сорок лет еще не кончилось.
Вот в словаре Даля про отрочество сказано более четко — это пора «от 7 до 15 лет».
Потом, в советское время, эта самая пора куда-то подевалась… «Советские дети» — а потом сразу «советская молодежь».
Правда, было еще такое выражение — «пионеры и школьники». Это вообще не очень понятно, что такое, потому что с третьего класса всех поголовно принимали в пионеры, никакого согласия ни у кого не спрашивали.
Да, еще называли — «учащиеся». Все вообще, кто ходил в школу или в какое-нибудь училище. А лет с семнадцати они уже были — «молодежь и студенты».
Например — «Всемирный фестиваль молодежи и студентов» . Тоже не очень-то понятно — ведь и студенты не старики.
Ну, советская власть давно кончилась и уже нельзя ее спросить — почему ей так не нравилось это слово. Но этот возраст — отрочество — все равно существует. И он, может быть, самый важный в жизни человека.
В это время складываются привычки. Хорошие или плохие, но на всю жизнь. Совершаются благородные поступки — потому что тяга к добру еще не задавлена, не скорректирована корыстными или еще какими-нибудь расчетами.
Принимаются важные решения. И некоторые люди следуют тому, что решили в отрочестве, всю свою жизнь.
В это важное, но короткое время или прочитываются некоторые книги — или не прочитываются уже никогда.
3. Потому что есть три закона чтения, и два с половиной из них выведены мною лично.
Первый : нет книг, которые читать — рано. Второй: есть книги, которые читать — поздно. И третий: именно в отрочестве надо составить список книг, которые в жизни надо обязательно успеть прочесть.
Составить — и после этого отказаться от чтения всякой чепухи, которой сейчас везде — навалом.
Поясню первый закон. Никто не скажет вам заранее, что именно вам читать рано. Потому что — у всех по-разному!
Одному — рано, а другому — в самый раз. А его ровеснику до самой старости будет рано: читает — и не может понять, что к чему.
Если вам рано читать эту книжку — вы сами же первый это и заметите. И отложите ее до лучших дней — или будете читать с пропусками, выискивая то, из-за чего вам ее родители, собственно, не давали читать. Ну и что?
Ничего не потеряете и ничего не приобретете.
Помню, в шестом классе спросила старшего брата — моего постоянного советчика по чтению — что мне почитать? Он сказал через плечо, секунду подумав: «Читай «Записки Пиквикского клуба» Диккенса!»
Для меня каждое его слово было истиной в последней инстанции. Побежала в библиотеку , взяла. Стала читать — скучно, нет сил!
Иллюстрации смотреть интересно: толстяк мистер Пиквик, худой Джингль… А читать — не могу, и все. Как мне было стыдно!
Как же так? Брат считает, что книга — для меня, а я, значит, так глупа? Потихоньку от него сдала книгу в библиотеку, так и не прочитав, — первый, наверно, случай в моей жизни.
Через четыре года, в десятом классе взяла снова. И — читала взахлеб! Не могла понять, как она мне могла казаться скучной.
Поумнела, значит, сильно за четыре года — доросла до Диккенса…
Так что если книга оказалась вам не по возрасту, не по уму — ничего страшного, вернетесь к ней позже. Но установить это можно, мне кажется, только опытным путем — начав читать. Знаю точно, что одни в пятнадцать лет проглатывали » Преступление и наказание» Достоевского, для других чтение гениального романа было истинным наказанием.
Со вторым законом дело обстоит серьезнее.
Да, есть такие книжки, которые надо прочесть именно лет в двенадцать, в четырнадцать…
Во-первых, только в этом возрасте вы получите от нее стопроцентное удовольствие. А во-вторых — создадите себе заделье на будущее. Это же здорово — перечитать когда-нибудь на отдыхе «Приключения Тома Сойера»!
Я знаю людей, которые перечитывали эту книжку своего детства — со знакомыми иллюстрациями! — несколько раз: в двадцать пять лет, потом около сорока лет и так далее. Но я не встречала таких, кто уселся читать ее первый раз в сорок лет. Во-первых — некогда.
Во-вторых — и в голову не придет. А в-третьих, если и возьметесь — вряд ли будете читать взахлеб. Так, полистаете с легкой улыбкой. «Жаль, — скажете, — что в детстве не попалась…»
В общем, поленился в свое время — проиграл на всю жизнь.
Что касается третьего закона — многие подумают: а что плохого в чтении пустых, попавшихся случайно под руку или просто модных в этот момент книг?
Некоторые так и считают — а что? Ничего особенного. Мура, но читать можно.
А дело-то главным образом в том, что плохая книжка навсегда лишает вас возможности прочесть хорошую.
— Почему же навсегда-то? — спросите вы с возмущением. — Прочитал плохую — теперь почитаю хорошую! Какие дела?..
А вот такие. Время-то не безразмерное.
Когда я училась в шестом классе и продолжала читать, как говорится, запоем, вдруг вычитала где-то, что человек за жизнь может прочесть, кажется, не более 10 тысяч книг.
Неважно, точная это цифра или нет. Важно то, что я пришла в ужас от мысли, что читаемые мною второсортные книги, поглощая отмеренные человеку для чтения часы , явно меня чего-то лишают. В первую очередь — возможности прочесть какие-то другие книги — те самые, которые в жизни прочесть необходимо! Я еще не знала толком — какие.
Но уже точно знала, что они — есть.
Тогда я стала думать — от чего же отказаться? Я любила, например, тогдашнюю «научную фантастику» . В этих книжках в те советские годы обязательно ловили каких-нибудь шпионов, охотящихся за замечательными советскими изобретениями и самими изобретателями. Меня увлекала сама детективность сюжета: выслеживание, преследование.
Но вот что интересно. Потому, может быть, что к этому времени уже было прочитано немало первоклассных книг, я смутно чувствовала, что эта «фантастика» — в общем-то дешевка .
И с того дня дала себе слово больше не читать «фантастику». И держала зарок — представьте себе! — до конца университета. Боялась тратить драгоценное время не на чтение, а на чтиво.
До тех пор, пока один приятель не сказал мне, что это я напрасно.
И я узнала от него, что давно появились три прекрасных фантаста — Станислав Лем, Айзек Азимов и Рэй Брэдбери… И после этого всех их прочла и восхитилась. Но это — особая тема, к ней со временем вернусь.
У полки , на которой стоят вот эти самые книги, которые надо успеть прочитать до четырнадцати-пятнадцати лет , есть одно свойство: не все видят те книжки, которые на ней стоят. Кто-то и во всю свою жизнь многих из них так и не увидит — и, конечно, не прочтет. То есть не узнает просто даже названия книг, не прочитать которые так же обидно, как никогда не увидеть, например, другие страны.
Если же кто-то скажет: «Подумаешь, какие дела — ну не прочитаю какую-то книжку!..» — так это все равно, что сказать: «Подумаешь — не увижу какой-то ваш Париж!»
Не будете же вы кидаться объяснять такому человеку, зачем нужно увидеть в жизни Париж или, скажем, Рим. Просто пожмете плечами, да и все. Кто-то, может, еще у виска пальцем покрутит — соображай, мол, что несешь.
И потому же неохота будет вам занудно ему объяснять, почему стоит и даже обязательно нужно прочитать те самые книги, которые задолго до тебя читал весь мир. И все восторгались. И говорили друг другу: «Как, ты еще не читал?»
И когда приятель тебе скажет: «Ты что — читать книжку собрался? Зачем тебе это надо?!», то вряд ли все-таки миллионы людей были глупые, а он — умный. Скорей уж наоборот, вот что я думаю.
Объяснять такому — только зря время тратить. А тем, кто поумней, кто все, о чем мы тут говорили, хорошо понимает и только ждет дельного совета, рада буду помочь.
Укомплектуем постепенно вместе вашу золотую полку НЕ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ.
На ней будут стоять и книги русских писателей, и переводные — скажем, французы Жюль Верн или Дюма, американцы О. Генри и Марк Твен, англичане — Стивенсон, Конан-Дойл, Дефо или Честертон и многие другие.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)