Рассуждения над страницами повести «Собачье сердце»
Хвалу и клевету приемли равнодушно, И не оспоривай глупца. А. Пушкин Михаил Афанасьевич Булгаков — мистический писатель, как он сам себя называл, а чем еще, кроме мистики и волшебства, можно объяснить прозорливость писателя, его необыкновенную способность увидеть наше будущее, предсказать, а может быть, и предостеречь от него. Любое произведение этого писателя — кладезь мыслей, богатейшего русского языка и юмора, часто переходящего в сатиру и сарказм.
Мне же хочется поговорить о повести «Собачье сердце», написанной Булгаковым
Он устами своего героя, профессора Преображенского, говорит все, что думает о Советской власти, о нововведениях и порядках. У профессора нет достойного оппонента. Есть благодарные слушатели в лице ассистента Борменталя и секретарши Зины и противники: Швондер, Шариков и их последователи и соратники.
Но Филипп Филиппович говорит скорее для себя.
Профессор может себе позволить быть гурманом, он обучает Борменталя искусству еды, чтобы она была не просто необходимостью, а удовольствием. Это уже и повод поговорить о советской водке. Борменталь замечает, что «новоблагословенная очень приличная. Тридцать градусов». Филипп Филиппович возражает: «Водка должна быть в сорок градусов, а не в тридцать», потом он пророчески добавляет: «они туда что угодно могут плеснуть».
Все эти саркастические замечания, казалось бы, по мелочам, на самом деле создают целостную картину жизни Москвы в двадцатые годы. И чем дальше Булгаков разворачивает повествование, тем яснее и четче встает перед нами картина жизни тех лет. Не задумываясь о моральной стороне дела, новые хозяева жизни реквизируют «лишнюю жилплощадь у буржуев». Без тени иронии Швондер и его подчиненные предлагают профессору Преображенскому потесниться, так как у него «аж семь комнат».
На вопрос Филиппа Филипповича, где же он будет обедать, они ему хором отвечают: «В спальне…» Профессор возмущенно возражает: «Я буду обедать в столовой, оперировать в операционной!., и принимать пищу там, где ее принимают все нормальные люди…». Преображенскому удалось отстоять свое право на все комнаты благодаря сильным покровителям, а вот его сосед «Федор Павлович поехал за ширмами и кирпичом. Перегородки будут ставить». И ведь на долгие десятилетия эти «перегородки», изуродовавшие квартиры, внесшие в русский язык понятие «коммуналка», утвердились в новой жизни. До сей поры мы знаем, что многие люди живут семьями в одной комнате, не имея возможности уединиться, подумать, позаниматься в спокойной обстановке.
Тогда целью жизни становится не овладение профессией, духовный и культурный рост личности, а желание обрести нормальное жилье любыми средствами. И для многих эта цель так и остается несбыточной. Булгаков в повести «Собачье сердце» не только посмеялся над всеми сторонами новой жизни, когда «никто» вдруг становится всем, но показал и зловещие перспективы этой метаморфозы. Для того чтобы строить новое общество, надо обладать не только силой и желанием его создать, но необходимы глубокие знания, в том числе и истории, так как все повторяется в этой жизни — «вначале — как трагедия, а потом — как фарс».
В рассуждениях Полиграфа Полиграфовича Шарикова дана программа, которую с успехом будут осуществлять долгие годы в «Ресефесере»: «Взять все да и поделить…- дело нехитрое. А то что ж: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет…». А далее Преображенский, на мой взгляд, гениально объясняет бесперспективность такого государства, поставившего все на неучей: «…вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо… а вы позволяете себе, с развязностью совершенно невыносимой, подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить…». Много еще можно найти в повести «Собачье сердце» объяснений нашему теперешнему краху, логично вытекшему из всего заложенного в начале образования СССР.
Я же не перестаю восхищаться гениальностью Михаила Афанасьевича Булгакова и его творений.