Краткое содержание «Левша» Лесков

Глава 1 Император Александр Павлович ездил по заграницам и дивился на тамошние чудеса. С ним был казак Платов, который не любил, что государя иноземцы склоняют ко всему иностранному и на все говорил, что у нас дома не худшие образцы есть. Наконец император сказал Платову, что на следующий день они идут в оружейную кунсткамеру, где такие чудеса, до которых нам еще очень далеко.

Платов выпил водки, завалился спать и «захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было». Глава 2 На другой день Платов с царем едут в оружейную кунсткамеру.

Англичане хотят царя удивить, показывают разные чудеса, тот ахает, а Платов молчит, словно все это для него ничего не значит.

Царь упрекает Платова в упрямстве. Наконец англичане приносят пистолет, хвалят тонкую работу. Платов достает из шаровар отвертку, отковыривает замок, и все видят на оружии надпись: «Иван Москвин во граде Туле».

Платов радуется, что англичан оконфузил и тульского мастера прославил, только печалится, что царь о конфузе англичан сожалел. Англичане решили новые чудеса показать царю. Глава 3 На другой день едут они новые кунсткамеры смотреть.

Платов снова конфузит англичан,

царь же просит его «не портить ему политики». Наконец показывают царю новое чудо: на подносе подают маленькую механическую блоху «из лучшей английской стали», которую стоит завести ключиком, как она начинает танцевать. Глядя в «мелко — скоп», царь заводит блоху, дивится ее танцам, потом платит за нее миллион и забирает с собой. По пути домой Платов убеждает царя, что наши все, что увидят, могут сделать, только «им полезного ученья нет».

Глава 4 Царь Александр скончался, и блоху передали по наследству. Заинтересовался ею лишь царь Николай Павлович. Стали исследовать, что это такое.

Но никто не знал, так как не осталось людей, кто был в курсе этой покупки. Узнав про переполох, во дворец явился Платов, рассказал, что это такое, потом добавил, что дивиться этой «нимфозории» не следует, а надо дать нашим мастерам и проверить, не могут ли они этой работы превзойти. Царь Николай не любил уступать чужеземцам, а потому дал поручение Платову проверить данный факт. Глава 5 Платов взял блоху и поехал через Тулу на Дон.

Показал блоху тулякам, но те запросили слишком много времени на то, чтобы что-то придумать. Платов поехал на Дон, оставил «нимфозорию» тулякам, чтобы они придумали что — то, что было бы не стыдно показать государю. Сроку — две недели. Глава 6 Три мастера, среди которых и был левша, отправились в Киев для того, чтобы то ли помолиться святым мощам, то ли для того’, чтобы спросить у тамошних мастеров совета.

Жители города гадают, куда они делись, т. к. за оставшееся время добраться до какого-либо крупного города затруднительно. Некоторые считали, что мастера просто сбежали, испугавшись ответственности за хвастовство. Глава 7 На самом деле мастера, несмотря на свою богомольность и приверженность общепризнанным святыням, шли не к Москве, не к Киеву, не на Афон, а к Мценску — поклониться иконе святого Николая.

Поклонившись, вернулись ночью домой и принялись за работу. Какую именно — никто не знает. Все соседи и мастера любопытствуют, но работа ведется в страшном секрете. Глава 8 Платов едет обратно, подгоняет казаков, его сопровождающих — «свистовых» . Самому ему тоже не терпится работу увидеть — все норовит из коляски вылезти. Глава 9 «Свистовые» бегут к мастерам, а те не открывают: работу заканчивают. «Свистовые» вышибают дверь бревном.

Мастера успокаивают их, говорят, что скоро работу принесут. Через некоторое время пошли — двое с пустыми руками, а третий — с «аглицкой стальной блохой». Глава 10 Платов берет работу, возмущается — так как не видит, что именно мастера сделали. Мастера не отвечают, говорят, что все и так на виду.

Советуют везти государю и там разбираться. Платов погрозил мастерам — а ну как его надуть хотят — и помчался в Петербург, взяв с собой левшу — ты, мол, мне за всех ответишь. Глава 11 Платов боится показаться на глаза государю, думает, как бы его от мыслей о блохе отвлечь. Придумывает разные кары мастерам за то, что приказ не исполнили, левшу грозится заточить в острог.

Тем не менее царь спрашивает Платова о блохе. Тот мнется, говорит, что мастера ничего сделать не смогли. Царь хочет сам в этом убедиться. Глава 12 Царю приносят шкатулку, он смотрит на блоху, ничего не видит, но «веры своей в русских мастеров не убавил». Зовет он свою дочь и приказывает ей завести блоху ключиком.

Та заводит, но блоха не танцует. Царь сердится, Платов выбегает из дворца, где его левша ждал, и начал его бить. На вопрос левши «за что?» отвечает, что за испорченную уникальную вещь. Левша предлагает им посмотреть в «мелкоскоп».

Левше руки скрутили, а Платов пошел к царю. Глава 13 Царю приносят «мелкоскоп», все разглядывают блоху, но ничего не видят. Царь приказывает позвать левшу. Левша в затрапезном виде, т. к. «его взяли в чем был», идет к царю. Царь и придворные говорят, что ничего не видят.

Левша советует взглянуть на ногу блохи. Царь смотрит, затем, просияв, целует неумытого левшу, а придворным говорит: «Они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!» Глава 14 Все придворные дивятся работе, все хвалят левшу . Платов дал левше сто рублей и прощенья попросил, что его побил . Царь приказал «нимфозорию» отправить обратно в Англию в качестве подарка, «чтобы там поняли, что нам это не удивительно». Блоху послали с особым курьером, а вместе с ним для необходимых разъяснений отправили и левшу. Левшу моют в бане, стригут в парикмахерской, одевают в кафтан «с придворного певчего, для того, дабы похоже было, будто и на нем какой-нибудь жалованный чин есть». Затем левша и курьер отправляются в путь.

Глава 15 Курьер и левша приезжают в Лондон. Левша сидит в гостинице, потом идет обедать. За обедом по незнанию языка объясняется знаками. Курьер тем временем отнес блоху, показал английским мастерам. Те удивились, сразу захотели видеть мастера.

Курьер отвел их к левше. Иностранцы его хвалят, затем спрашивают, чему и где он учился. Левша отвечает, что «наша наука простая: по Псалтирю да по Полусоннику, а арифметики мы нимало не знаем». Англичане говорят, что лучше бы он арифметике учился, а то хоть «вы в руках искусны», из арифметики бы «по крайности хоть четыре правила сложения знали» и тогда смогли бы рассчитать, что механизм блохи очень тонкий и не может нести на ее ногах подковы — поэтому блоха теперь и не танцует.

Левша соглашается. Англичане приглашают его учиться: говорят, из него удивительный мастер выйдет. Левша отказывается, ссылаясь на то, что у него дома родители есть.

Англичане предлагают посылать деньги его родителям. Однако левша все равно отказывается, говоря, что «мы к своей родине привержены». Англичане предлагают ему остаться, обвыкнуться, принять их веру, жениться. Левша отвечает, что этого «никогда быть не может», потому что «наша русская вера самая правильная», в доказательство превосходства русской веры приводит то, что у «нас есть и боготворные иконы и гроботочивые главы и мощи, а у вас ничего».

Кроме того, левша заявляет, что ему с англичанкой «жить конфузно будет». Англичане советуют ему попробовать и обещают устроить рандеву. Левша отнекивается, объясняет, что на Руси для этого засылают сваху и прочее.

На вопрос англичан, чем ему не нравятся англичанки, он отвечает, что «мне то не нравится, что одежда на них как-то машется, и не разобрать, что надето и для какой надобности». Тульский фасон ему больше по душе. Когда стали пить чай, левша предпочитает пить не как все, а вприкуску. «Ничем его англичане не могли сбить, чтобы он на их жизнь прельстился, а только уговорили его на короткое время погостить, и они в это время его по разным заводам водить будут и все свое искусство покажут». Обещают после этого доставить в Петербург. Глава 16 Курьер едет обратно в Россию, а левша отправляется с англичанами смотреть «и металлические фабрики и мыль — нопильные заводы».

Работники у англичан «в сытости, одеты не в обрывках», работают «не бой л ом, а с обучением и имеют себе понятия», «перед каждым на виду висит дол — бица умножения». Левша смотрит на их житье, но больше всего интересуется ружьями, но не новыми, а теми, которые «старые и в каком виде состоят». При этом он хвалит ружья и спрашивает у англичан, осматривали ли их русские генералы, и как именно осматривали — в перчатке или без. Англичане говорят, что в перчатке. После этого левша заскучал и стал настойчиво проситься домой.

И несмотря на то, что приближалась буря, а «Твердиземное море» это не то, что Финский залив, левша все равно отправился в путь. Англичане наградили его деньгами, подарили часы. Левша во время путешествия, несмотря на непогоду, стоял на палубе и смотрел, не покажутся ли родные берега. Его звали внутрь, в тепло, но он отказывался.

Один «полшки — пер» особо симпатизировал левше и предложил выпить. Потом еще и еще, пока они не напились. Шкипер предлагает «пари» — не пить в одиночку, т. е. сколько выпил один, то столько же должен выпить и другой. Согласились, по рукам ударили.

Глава 17 Левша и шкипер пили всю дорогу, до тех пор, пока одному не начало мерещиться, что из воды рыжий черт лезет, а другому — черный. Англичанин говорит, что это «морской водоглаз» и предлагает бросить левшу в море, чтобы «водоглаз» его обратно на корабль подал. Левша соглашается. Шкипер понес левшу к борту. Матросы увидали и доложили капитану.

Тот приказал и шкипера и левшу запереть в трюм, дать им еды, рому и вина, чтобы они могли свое пари выдержать. По приезде в Петербург, англичанина повезли в «посланнический дом на Аглицкую набережную, а левшу — в квартал. Отсюда их судьба начала сильно разниться».

Глава 18 К англичанину тотчас вызвали лекаря и аптекаря, которые ему тут же ванну прописали, пилюлю в рот положили, уложили на кровать спать. Левшу же свалили в квартале на пол и спрашивают, кто он такой и есть ли у него документы. Тот только стонет. С него тут же хорошее платье сняли, часы и деньги вытащили, а самого «пристав велел на встречном извозчике в бесплатную больницу отправить».

Пока пристав ловил извозчика, левша на холодном полу лежал. Везли левшу непокрытого, когда пересаживали с извозчика на извозчика, роняли. Привезли в одну больницу — без документов не принимают, во второй — та же история, в третьей — то же самое. Так и возили до утра, пока один лекарь не посоветовал отвезти его в простонародную Обухвинскую больницу, где неведомого сословия всех умирать принимают. «Тут велели расписку дать, а левшу до разборки на полу в коридор посадить».

Английский шкипер на следующий день проснулся, проглотил пилюлю и говорит: «Где мой русский камрад?» — и побежал разыскивать. Глава 19 Шкипер удивительным образом быстро нашел левшу. Тот в коридоре на полу лежал.

Увидев англичанина, он принялся жаловаться, что ему непременно надо бы государю два слова сказать. Англичанин возмутился таким обращением с человеком, пошел с жалобой к графу Клейнмихелю. Его оттуда выставили вон.

Затем англичанину посоветовали пойти к Платову. Тот пошел и рассказал все о левше. Платов тут же вспомнил левшу и приказал англичанину бежать к коменданту Скобелеву. Тот послал к левше доктора Мар — тын-Сольского, но когда доктор наконец пришел к левше, тот уже кончался, так как когда его сгружали с одного извозчика на другого, ему разбили голову. Перед смертью он только смог внятно выговорить, чтобы государю передали, что англичане кирпичом ружья не чистят и чтобы у нас тоже не чистили, «а то, храни бог войны, они стрелять не годятся».

С этим он перекрестился и помер. Доктор к графу Чернышеву поехал и доложил, а граф на него закричал, чтобы он знал свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешался — на то в России генералы есть. Так государю ничего не сказали и чистка продолжалась до самой Крымской кампании. А как стали ружья заряжать, пули в них и болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены.

Здесь Мартын-Сольский Чернышеву о левше напомнил, а тот ответил, чтобы он помалкивал, иначе он ото всего отопрется, и лекарю же и достанется. Мартын-Сольский испугался и замолчал. Так ничего государю и не передали, а передай они ему слова левши, в Крымской войне, возможно, совсем бы другой оборот был. Глава 20 Автор подводит своего рода итог.

Имя левши, как и имена многих гениев, навсегда остались неизвестны людям. Однако как своего рода миф это может быть интересно и поучительно. Времена изменились: «машины сравняли неравенство талантов», они не способствуют артистической удали.

Однако несмотря на то, что нынешние работники — умеют ценить выгоды, доставляемые им практическими приспособлениями механической науки», о старине они вспоминают с гордостью и любовью. «Это их эпос, и притом с очень «человечкиной душою»».