Изложение романа в стихах «Евгений Онегин». Главы 5-6
Глава пятая. Татьяна любила русскую зиму, любила крещенские вечера с их гаданиями при луне. Она верила им, как верила снам и приметам «простонародной старины»: о том, что «жеманный кот», умывающийся лапкой,- к гостям, что перебегающий дорогу «быстрый заяц» приносит несчастье, а при виде падучей звезды нужно загадать желание.
В крещенскую ночь, положив под подушку девичье зеркало, Татьяна засыпает и видит «чудный сон». Окруженная мглой, она идет по заснеженному полю. Передней среди сугробов кипит бурный ручей — через него
Протянув лапу, он помогает девушке перебраться через бурлящий ручей. Таня бросилась бежать — медведь за нею. Перед ними непроходимый, занесенный метелью лес.
Проваливаясь в рыхлый снег по юлено, Таня уже не в силах бежать. Медведь подхватывает девушку и несе», пока междеревьями не показывается «убогий шалаш». Татьяне снится, что она внутри шалаша,
«Вот рак верхом на пауке, Вот череп на гусиной шее Вертится в красном колпаке…»
Но вдруг — о ужас! — кого же видит Таня среди всей этой братии? За столом сидиг Евгений, и, судя по всему, он здесь хозяин: «Знак подаст — и все хлопочу, засмеется — все хохочут».
Вся эта галдящая и гогочущая бесовская нечисть предъявляет свои права на смертельно испуганную девушку, оспаривает ее у того, кто ей навсегда мил и дорог. Однако суженый Татьяны разгоняет бесовскую шайку. Казалось бы, наконец-то они одни… Но нет — входит Ольга, за ней Ленский.
Онегин, недовольный приходом незваных гостей, хватает длинный нож — «и в миг повержен Ленский». Раздался страшный крик — и Татьяна в ужасе проснулась. Несколько дней ее тревожило странное сновидение, его смысл кажется ей зловещим.
Наступил Татьянин день… В дом Лариных с утра начали съезжаться гости. Вот «уездный франтик Петушков; вот отставной советник Флянов, «тяжелый сплетник, старый плут, обжора, взяточник и шут», а вот залетная птица «мосье Трике, остряк, недавно из Тамбова, в очках и рыжем парике».
Никто не слушает другого, все «кричат, смеются, спорят и пищат», напоминая компанию, виденную Татьяной в шалаше. В какой-то момент среди этого гама и шума настежь открываются двери и входит Ленский. С ним Онегин. Его сажают напротив Тани.
Бедняжка не в силах поднять на него очей, едва сдерживает слезы, «ей душно, дурно». Раздосадованный Евгений, не любивший «девичьих обмороков», решает в отместку позлить Ленского, затянувшего его к Лариным. Он начинает ухаживать за Ольгой.
События в этот вечер развиваются так, что чувствуется: близится неизбежная катастрофа. Но сначала Пушкин дает читателю разрядку — врываются звуки вальса:
«Однообразный и безумный, Как вихорь жизни молодой, Кружится вальса вихорь шумный; Чета мелькает за четой».
Помня о намерении позлить друга, «втайне усмехаясь», Онегин не отходит от Ольги: и вальс, и мазурка, и котильон — его.
Глава шестая
Достигнув цели, пережив сладкую минуту мщенья, Онегин потерял всякий интерес к празднику и, «гонимый скукой», отправляется домой. Закончился бал. В доме Лариных все объято сном.
Не спит лишь Татьяна. Недоброе предчувствие томит ей душу, ревнивая тоска сжимает сердце. Она словно предвидит трагическую развязку… Лишь только наступило утро, к Онегину прибыл сосед Ленского, Зарецкий — в прошлом известный «дуэлист», буян и картежник, а ныне, по словам автора, «надежный друг, помещик мирный и даже честный человек». Зарецкий явился с запиской от Ленского — это вызов на дуэль.
Онегин тут же, без лишних слов, отвечает, что он «всегда готов». Однако, когда секундант Ленского удалился, Евгения охватили сомнения. Он винит себя за то, что так неосторожно подшутил наддругом. То, что простительно пылкому поэту, не могло проститься зрелому и трезвому человеку, каким Онегин считал себя. Ему бы «обезоружить младое сердце» Ленского.
Но, к сожалению, уже поздно: вмешался Зарецкий, пойдут сплетни, пересуды. Онегину уже мерещились «шепот, хохотня глупцов…» Не в состоянии противостоять общественному мнению, Онегин принимает вызов. «Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир!» — восклицает Пушкин.
Итак, непоправимое должно свершиться.
Тем временем Ленский дома с нетерпением ждет ответа и облегченно вздыхает, когда Зарецкий привозит согласие Онегина. Теперь все сомнения решены. Перед поединком Ленский решает навестить Ольгу, думая своим неожиданным появлением смутить кокетку. Однако ничуть не бывало! Ольга «резва, беспечна, весела, ну точно так же, как была».
Ни о чем не подозревая, она укоряет Ленского за ранний отъезд с бала. Перед ее ясным взглядом он уже готов просить прощение за напрасные подозрения. Ленский счастлив, он почти выздоровел от ревности, но не смеет сказать Ольге о предстоящей дуэли.
Пришло время прощания. Полное тоски сердце Ленского разрывалось, он словно предчувствовал, что видит свою Оленьку в последний раз.
Приехав домой и приготовив пистолеты к поединку, Ленский зажег свечу и взялся за перо:
«Куда, куда вы удалились, Весны моей златые дни? Что день грядущий мне готовит? Его мой взор напрасно ловит В глубокой мгле таится он. Он мне единой посвятил Рассвет печальный жизни бурной!..»
В то время как Ленский прощался в стихах с Ольгой, его противник спал мертвецким сном и чуть было не проспал дуэль. Взяв в секунданты слугу, Онегин поспешил на старую мельницу — к месту поединка. Ленский уже давно нетерпеливо ждал его. Вот блеснули пистолеты, бывшие друзья, а теперь противники сбросили плащи. Зарецкий отмерил тридцать два шага, каждый взял свой пистолет.
Начали сходиться. Евгений первым поднял пистолет, сделал еще пять шагов навстречу. «Ленский, жмуря левый глаз, стал также целить». Прозвучал выстрел, сделанный Онегиным.
Уронив на снег пистолет, Ленский упал замертво, раненный в грудь навылет. Онегин стал, хоть и невольным, но убийцей своего друга…
Ленского похоронили у ручья, где две сосны срослись корнями, — там в тени густой ему поставлен скромный памятник. Описав гибель своего героя, А. С. Пушкин в лирическом отступлении прощается с собственной юностью. Он благодарит свою юность за наслаждения, «за грусть, за милые мученья, за жизнь, за бури, за пиры, за все, за все твои дары».
Обращаясь к своему вдохновению, поэт просит по-прежнему волновать его воображение, не дать остыть душе, ожесточиться и очерстветь.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)