Личность Белинского

В. Г. Белинский был разночинец. Он по самому своему происхожде­нию ближе, чем дворянская интеллигенция, стоял к народу. Националь­ные черты в облике великого критика резко бросились в глаза такому наб­людательному человеку, каким был Тургенев. Он пишет: «Его (Белинского) выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение: вся его повадка была чисто русская, московская».
Не только внешне, но и внутренне, по своей духовной природе, Белин­ский был истинным сыном своего народа, воплощал его характерные черты.
Белинский —

богато одаренная натура. Он был философом и полити­ческим публицистом, историком и критиком, педагогом и поэтом. Его ли­тературно-критические статьи обнаруживают человека, обладающего исключительной способностью уже по первым произведениям верно опре­делить талант начинающего писателя и указать своеобразие его творчества. Таковы были, например, высказывания Белинского о Лермонтове, Гоголе, Кольцове, Тургеневе, Некрасове, Гончарове.
Характерной чертой личности и творчества Белинского было его стрем­ление к широким обобщениям, живой интерес к разнообразным вопросам, волновавшим людей его времени. Он никогда не замыкался в рамках лите­ратурной критики, т. е. не разбирал только художественную сторону произ­ведения, но всегда обсуждал в своих статьях вопросы общественной и част­ной жизни, о которых говорил писатель в своем произведении. Белинский проверял литературу жизнью, а о жизни судил с точки зрения тех высоких идеалов, к которым призывала передовая русская литература. Отмечая эту особенность Белинского, Герцен писал: «Разбираемая книга служила ему по большей части материальной точкой отправления, на полдороге он бро­сал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему достаточен стих «родные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и разо­брать до нитки отношения родства».
Критика Белинского стремится не только научить читателя правильно понимать произведение, но и воспитать в нем «гражданина, сына своего обществ и своей эпохи».
Белинский любил свой народ: «Я люблю русского человека и верю вели­кой будущности России», Тургенев писал: «Он (Белинский) изнывал за гра­ницей от скуки, его так и тянуло назад в Россию. Уж очень он был русский человек, и вне России замирал, как рыба на воздухе.». «Благо родины, ее величие, ее слова возбуждали в его сердце глубокие и сильные отзывы».
Белинскому присуще было высокое чувство национальной гордости. Он вел борьбу против рабского преклонения пред всем иностранным. Он на­зывал предателями, изменниками родины людей, не любивших свое оте­чество и не ценивших русскую национальную культуру.
Ничто не могло заставить Белинского отказаться от своих убеждений или пойти на сделку со своей совестью. Он был требователен к другим, но не щадил и самого себя, всегда прямо и честно признавал свои ошибки и промахи. Прекрасные качества Души, свой исключительный талант, все свои силы Белинский отдал на служение народу.
В статьи Белинский вкладывал весь жар души, всю страсть натуры; его слово было живое, зажигавшее сердца читателей. Он был прирожден­ный боец. Герцен (в «Былом и думах») так пишет о Белинском: «Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура! Да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он нехорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос преры­вался, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с не­обычайно силой, с необычайной поэзией разливал свою мысль».
Критика Белинского была реалистической и общественно направлен­ной: она стремилась помочь правильному пониманию существующей действительности. Он говорил: «Литература должна быть выражением жизни общества, и общество ей, а не она обществу дает жизнь», «искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Содержание искус­ству и литературе дает жизнь: «Искусство есть воспроизведение действи­тельности».