Размышления над прочитанной книгой (по творчеству Н. А. Заболоцкого)

Известно, что Н. А. Заболоцкий в своем завещании просил составить итоговое собрание из отобранных им стихотворений: «Столбцы», поэмы (1926-1933 гг.) и стихотворения (1933-1958 гг.). Все вместе эти произведения объединяются одной общей идеей, составляя, таким обрезом, книгу.
В творчестве Заболоцкого обращают на себя внимание две вещи: особая поэтическая манера, необычный язык; тема природы и человека, в контексте которой рассматривается все остальное. Две эти особенности тесно связаны между собой. Во многом понимание Заболоцким природы идет от

традиций русской лирики XIX века, прежде всего от Лермонтова и Тютчева.
Характерный для Лермонтова романтический конфликт человека и природы соединяется у Заболоцкого с тютчевским чувством хаоса природы; сам конфликт приобретает новые черты — это столкновение неразумного начала (природы) и разумного человека. При всем сходстве мотивов поэзии Заболоцкого с традиционными мотивами русской лирики можно заметить удивительную вещь. Традиционные мотивы — «пророк», «памятник» (у Пушкина, Лермонтова), мотив «неизреченности» (Тютчев, Фет, потом — Мандельштам) — рассматриваются поэтами в отношении человека, личности, поэта; это большие самостоятельные темы. Однако Заболоцкий применяет их совершенно в другом смысле: так, функции пророка выполняет животное — конь. «Он вырвал бы язык бессильный свой И отдал бы коню» — эти строчки из стихотворения «Лицо коня» напоминают строку из пушкинского «Пророка» («И вырвал грешный мой язык»). «Я не умру, мой друг. Дыханием цветов Себя я в этом мире обнаружу» — так звучит тема памятника. Наконец, третий, главный, пожалуй, в раннем творчестве Заболоцкого мотив — неизреченность, неумение высказаться. Так появляется тема «животного сознания». Животные — свободные существа, несущие в себе тайну бытия; если бы они заговорили, то поведали миру истину. Но они порабощены человеком, который сам — не более чем бессловесная скотина, хотя и «царь природы»: «человек, владыка планеты «.» Он и леса вырубит, Он и корову зарежет, А вымолвить слова не может». Неизреченность объясняется просто тупостью. А Заболоцкий ценит весомость слова: «слова большие, словно яблоки. Густые как мед или крутое молоко. Слова, которые вонзаются, как пламя».
Невозможность высказаться — свойство хаотической, негармоничной природы, бессознательной, но все еще могущественной.
Природа ощущается как замкнутое давящее пространство — она не храм, каким ее склонен видеть, например, Тургенев — певец гармонической природы.
Образ храма появится только в поздних стихах Заболоцкого, стихах, классически строгих и прозрачных («Соловей»). В раннем же творчестве природа — «тюрьма», «конура», «каменные стены», «своды», «давильня».
Природа подавляет человека своим могуществом, он бессилен перед ее хаосом. Отсюда — стремление раствориться в ней, стать деревом, цветком, зверем. Однако природе самой трудно выносить человека; в нем она видит (ибо у Заболоцкого природа — живое существо) разумное начало, противостоящее началу хаотическому, стихийному.
Так появляется излюбленная тема Заболоцкого — стремление природы к познанию, к выговоренности.
С темой «животного сознания» связан особый стихотворный язык поэта, то, что сам он называет «красотой неуклюжести». Его манеру можно сравнить со стилем платоновских произведений — у Платонова это также связано с темой затрудненного сознания, недаром любимые герои Платонова — люди, которые не задумываются, а живут ощущениями.
Стремление природы к познанию, разуму, а, следовательно, — к гармонии — приближает ее к человеку. Проблему познания Заболоцкий переводит из философского плана в социальный.
В основу его натурофилософии кладется идея будущего царства животных — картина его дана в поэмах «Безумный волк», «Торжество земледелия». Так образы животных становятся зеркалом гуманистического самосознания. Утопия будущего царства животных осмысляется поэтом как расплата человека за долгое рабство животных. Тема цивилизации, понимавшаяся в литературе того времени в основном отрицательно (машины в рассказах Горького), у Заболоцкого, напротив, понимается как гармонизирующее начало. Это искупление, которое в какой-то мере разрешает внутренний конфликт человека, ощущающего себя убийцей природы («Деревня»).
Поэт в представлении Заболоцкого — человек, умеющий, в отличие от обыкновенного человека, говорить: «Слова вылетали в мир, становясь предметами». Таким образом, поэт — своеобразное звено между миром природы и царством разума. «Слова-предметы» — те же «слова-яблони» у коня; поэт ближе природе, чем человеку, его слово весомо, он творит природные объекты, в отличие от человека, создающего цивилизацию. В позднем творчестве поэт приобретает еще одно свойство — Заболоцкий называет его «мыслью природы». Это дает разрешение конфликта человека и природы, делает его частью природы — и обеспечивает ему бессмертие: умирая, он постоянно перевоплощается; текучесть бытия — основа мироздания.
Создав натурфилософскую концепцию мира, Заболоцкий создал и совершенно новый тип поэзии, основанной на необычном использовании традиционных принципов.